В самое сердце
Шрифт:
— Ничего, — перебил Ярослав. — Я не болею. Раздевайся, раз пришла. Чайник поставлю.
Настя скинула куртку, и прошла следом за Ветровым на кухню. Скромная комнатка, но довольно чистая, без всяких табачных запахов. Небольшой стол, новенькие стулья с мягкими сидушками, и шикарный вид из окна.
— Ты, правда, не болеешь? — все же решила уточнить Настена. Присела на стул, вытянулась ровно, будто к спине кол привязали. Ногу на ногу закинула, да так сжала мышцы, что аж в носочках иголками отдало. Первый раз в гостях у парня, и не у простого парня, а у того, кто заставляет бабочек в животе
— Правда, просто по-другому не отмазался бы от Иванова. У них вчера сходняк был, а я не пошел. Скажешь, не хочу, начнется, а что, а почему. Так что болезнь — лучшая отговорка.
— Понятно.
Разговор дальше почему-то не клеился. Настя сидела у входа, сжатая, как перед экзаменом. А Ярослав напротив окна, с каменным выражением лица. Одна нога на стуле, другая болтается внизу — абсолютно расслабленное положение. В воздухе разносился звук нагревающегося чайника, который хоть как-то разбавлял тишину.
— Я… ты злишься на меня? — не выдержала Настена. Она смотрела перед собой, сжимая ручки в кулачки. Как же страшно было услышать его ответ. Секунды превратились в мучительную вечность.
— Честно? Даже не знаю, как это правильно назвать.
Чайник щелкнул. Возле его носика пар повалил к потолку.
— Как есть, наверное. — Настя встала. Сидеть было просто невыносимо. Будто ждешь казни: вот сейчас войдет палач, оденет на тебя цепи и поведет к виселице. Поэтому лучше занять себя чем-то. Руки сами потянулись к чайнику. Благо две кружки стояли рядом, а там же и коробочка с чайными пакетиками.
— Знаешь, Ницше сказал однажды, что есть в жизни одна величайшая глупость. Кажется, я ее постиг. Так что да, я злюсь. Чертовски злюсь.
— Я… — Настя обхватила кружку тонкими пальчиками, опустив голову. Косички ее упали, спрятав часть лица. Жаль не могли спрятать ее всю. — Я не хотела тебя обидеть.
— Знаю, — голос Ярика не дрожал, и прочитать что-то по его интонации было невозможно. Пронеслась дикая мысль: лучше бы не приходила. Эта холодность, разве не говорит о страшном — об ошибке. Поцелуй — ошибка. Их встреча — ошибка. Наверняка Ветров думал именно так. А она, Настена, как самая обычная девушка надела розовые очки и разглядела в нем Принца из сказочной страны. Принца, который готов отдать сердце и увезти в прекрасные дали.
— Я… — этот ответ произнести было чертовски сложно. Потому что с ним она признавала свое поражение — разбитую реальность. — Мне стоит уйти?
— Это вопрос или утверждение? — все также спокойно спросил Ветров.
— Пусть будет вопрос.
— Тогда… — Ярослав вдруг замолчал. Почему-то медлил с ответом. Настя продолжала стоять спиной к нему, продолжала сжимать кружку. Дышала через раз, сдерживалась. Хотелось расплакаться. Сердце словно превратилось в натянутую струну.
А потом земля просто ушла из-под ног. Чужие руки обхватили ее за талию, горячая грудь коснулась спины. Он обнял сзади, без причины и лишних слов. Подошел и обнял, как парень обнимает девушку. Свою девушку.
— Останься навсегда, — прошептал Ярик. Затем повернул Настю лицом к себе. Всего мгновенье смотрел, будто спрашивал да или нет. Но не дождавшись ответа, наклонился и накрыл ее губы поцелуем.
Они
Настя все позабыла: страхи, неловкость, скованность. Она просто следовала зову сердца, которое тянулась к этим сладким поцелуям. В руках Ярослава можно было утонуть, рассыпаться на тысячу маленьких частиц, и потом вновь соединится в невероятный пазл.
Они будто скользили по острию ножа, но при этом умудрялись плавно маневрировать. Даже тогда, когда ладонь Ярика проникла под майку Настене, когда своими жаркими прикосновениями он оставлял след на каждом участке коже, даже тогда оба умудрялись сохранить тот самый баланс: между похотью и любовью.
— Ай, — прикрикнула Настя внезапно. Ее рука случайно коснулась чайника.
— Что такое? — спросил он испуганно, дыша прямо ей в губы.
— Больно, — смущенно и едва слышно отозвалась Настена. Ветров, наконец, отодвинулся. Взглянул на нее, да так заботливо, что куда боль вся подевалась.
— Г-где? Я сделал тебе больно?
— Нет, что ты, — щеки знатно полыхали, поэтому Настя опустила голову. — Чайник… я кажется, дотронулась до него.
— У меня пантенол где-то был, сейчас, — тут же сориентировался Ярослав. Пока он искал в аптечке спрей, Настена все же слезла со столешницы, и плюхнулась на стул. Внутри творился фейерверк из чувств: хотелось кричать, смеяться, прыгать, кружиться по всему дому. Может и плакать, но от счастья, конечно. Губы растянулись в улыбке, невозможно было сдержаться. А в мыслях до сих пор стоял поцелуй. Разве можно сойти с ума от прикосновений человека. Видимо можно, потому что Насте казалось, она на грани.
— Ну-ка, давай мне свой пальчик, — Ярик появился внезапно, присел на корточки перед ней.
— Я и сама могу, — робко прошептала Настена. Какой же он красивый, подумалось ей. И волосы теперь так забавно торчат в разные стороны. Наверное, это она так потрепала. Снова в мыслях вспыхнул поцелуй, и снова стало неловко.
— Так какой? Иначе все намажу, — категорично заявил Ветров. Пришлось подчиниться. После небольших манипуляций, от которых Настя окончательно залилась краской, Ярослав все же отошел от нее. Затем сам чай налил, курник порезал, на тарелочку выложил. Уселся, только в этот раз рядышком.
— Есть планы на вечер? — спросил он запросто, будто они каждый день вот так сидят, болтают и вообще давно вместе.
— Сделать домашку по китайскому и… больше ничего, наверное, — честно призналась Настя. Улыбка не сходила с ее лица. Ярик подпер ладошкой щеку, задумчиво вздохнул, потом повернулся и произнес:
— Мне тоже нужно с сайтом дела добить. Будет совсем нагло похитить тебя до утра?
— Что? — Настена едва не выронила кружку из тонких пальчиков. Глаза ее изумленно расширились, а ресницы пару раз взмахнули. Казалось бы, и краснеть больше некуда, а все равно смущенность ударила по новой.