В самый темный час
Шрифт:
– Ничего не видно! – пожаловался Аттикус.
– Каспер, ты где? – позвала девушка через плечо.
– Вытряхиваю карманы. – Сзади засветился еще один фонарь, выхватывая из тьмы деревянный настил. – Тут урна у входа. Все блага цивилизации с доставкой на дом.
Аттикус брел, задевая макушкой низкие своды пещеры.
– К-куда вы меня ведете?
– Туда, где можно поговорить без помех. – Шайенн резко остановилась, смахнула густую сеть паутины с угла пещеры и махнула рукой мальчику. – Сюда.
Аттикус вгляделся в кромешную тьму. Насколько
Шайенн впихнула мальчика в закуток. Аттикус больно ударился спиной о стену. Вайоминги втиснулись рядом. Где-то сверху загорелся свет, омывая их зеленоватым сиянием. «Неопознанная ДНК» – проговорил металлический голос.
– Позволить доступ! – громко велел Каспер.
Раздалось несколько коротких гудков, и механический голос заскрипел снова:
– Голосовое опознание принято.
Земля содрогнулась. Пол вдруг заскрежетал и начал уходить из-под ног. Оказалось, что и Вайоминги, и Аттикус стоят на круглой платформе, которая медленно опускается куда-то вглубь.
– Нет!
Аттикус завопил и попытался уцепиться за выступ стены, но Каспер ударил его по рукам. Под ногами замигали яркие огоньки, и вскоре вместо тесной затхлой пещеры все трое оказались в огромном подземелье, где царил леденящий холод. По стенам висели огромные карты. По новостным лентам под потолком непрерывной живой строкой бежали заголовки. Множество часов тикало в унисон, с точностью до тысячной доли секунды показывая время в разных частях света. Рядом с компьютерными столами выстроились вереницы сейфов из матовой стали. И везде – пустота. Ни души. На черных офисных креслах лежала пыль.
Платформа с гулким стуком тяжело опустилась на пол подземелья. Каспер придвинул кресло.
– Располагайся. Чувствуй себя как дома.
Аттикус плюхнулся на сиденье, с которого поднялось облачко пыли. В горле у него пересохло. Лишь пару раз сглотнув, он смог выдавить из себя хотя бы слабый писк:
– Что я должен делать?
Шайенн вытащила из сумочки носовой платок и аккуратно протерла два кресла. Близнецы синхронно уселись.
– Расскажи нам все, что знаешь.
– О чем?
Шайенн покосилась на брата и демонстративно закатила глаза.
– Наш вундеркинд считает, что слишком умен для таких простофиль, как мы.
– Про Хранителей! – заорал Каспер, с яростью подавшись вперед.
Аттикус завопил от страха и инстинктивно брыкнул ногой. Кресло отъехало назад и с силой ударилось о компьютерный стол. У Аттикуса аж дух вышибло.
– Храбрый малец! – расхохотался Каспер.
– Предлагаю обойтись без игр в догонялки, – заявила Шайенн, жизнерадостно обводя взглядом комнату. – Тебя тут никто не услышит. Никто не знает, что ты здесь. И ты не выйдешь отсюда, пока не ответишь на все наши вопросы. А заупрямишься – тебе не жить.
– Да не знаю я ничего! – твердил свое Аттикус. –
Каспер нехорошо усмехнулся и, встав с места, неторопливо подошел к стене.
– Ну, это дело поправимое, – заявил он, открывая шкаф.
Внутри обнаружился набор длинных ножей. Каспер достал один из них. Узкое лезвие с пронзительным визгом вышло из ножен.
Кровь отхлынула от головы Аттикуса. Перед глазами замелькали белые пятна. Помещение вокруг словно бы сжалось, леденящий холод сменился жаром, стены стремительно понеслись друг к другу, смыкаясь крохотной западней…
Перед мысленным взором вдруг появилась такая же крохотная комнатка в аэропорту. Мужской туалет… И ма-а-аленькая баночка.
Антибактериальное средство.
– Я знаю! То есть не знаю! – выпалил он. Слова сами собой лились с языка, фактически без участия мозга. – В смысле, никакой информации не знаю. Ну, то есть не знаю умом. Но она, эта информация, у меня есть. Мы, Хранители, всегда так делаем. Хотя мы все, ну, такие, ужасно умные и вообще гении, но мы только и знаем, что котировки.
Каспер склонил голову набок.
– Что-то?
– Кодировки! – поправился Аттикус.
«Успокойся! Думай!»
Каспер придвинулся ближе к нему и небрежно подрезал ножом краешек своего ногтя – легко, как масло.
– Валяй дальше…
– Это… это такая предосторожность, – продолжил Аттикус. – Против гипноза. Или там пыток. Или сыворотки правды. Мы знаем лишь кодовую последовательность, только и всего. А уже ее можем расшифровывать.
Каспер качнул кончик ножа в сторону Аттикуса. Срезанный кусочек ногтя полетел мальчику в лицо.
– Что. Именно. Вы расшифровываете?
– У меня все на флешке! – торопливо заверил Аттикус.
Шайенн в ужасе встрепенулась.
– На той, что я раздавила в аэропорту?
– Нет-нет! В другой. У меня на брелоке для ключей.
Каспер аж весь потемнел. Подняв нож над головой, он стиснул зубы и сделал резкий выпад в сторону пленника.
Аттикус заорал и пригнулся. Лезвие насквозь пробило спинку кресла и вонзилось в стол.
– Это тебе за то, что мне по твоей милости теперь тащиться за этим дурацким брелоком, – пояснил Каспер. – Я выкинул его в помойку у входа, а то слишком карман оттопыривался.
Когда он ушел, Шайенн направилась к скопищу часов и остановилась рядом с теми, что показывали «восточное стандартное время, США» – 07.02 утра.
– Бостонское время, наиточнейшее, – промолвила девушка. – Все твои дружки как раз просыпаются и готовятся к школе. Ровно в семь часов тридцать две минуты они будут садиться в школьный автобус. А ты тут, на другом конце света, должен за эти полчаса расшифровать записи с твоей флешки и выложить нам все, что ты только знаешь.
Аттикус так трясся, что даже кивнуть в ответ не мог.