В сердце Африки
Шрифт:
Иятнистая гиена, сама себя снявшая.
вання большой колонии фламинго — перья, кости и прочие отбросы вперемешку с кри стилизующейся под жарким солнцем солью. Безнадежность ландшафта в этой частя озера еще можно преодолеть во имя научных изысканий. Но совершенно непреодолимо омерзительное зловоние, испускаемое зелеными от гнили водами. Од-122 нако, около южных берегов озера мы нашли небольшой ручей кристально чистой воды. Мы сами пить ее не могли, она была слишком а иглой, но лошади утоля т в пем вечную свою жажду.
Раскинув лагерь, мы отправились бродить по окрестностям. На расстоянии часа ходьбы мы взобрались на верхушку скалистого холма, с которого отрывался замечательный вид на озеро. Озеро неправильной формы — шестнадцати к шометров в длину и около трех в самом широком месте. Оно лежало перед нами, как мерцающее сине-зеленое зеркало в оправе снежяо-бе-лых песков. В южной части оно глубже, воды его темнее, и поверхность их отражает скаты крутых берегов. То тут, то там подымаются облака пара от многочисленных горячих ключей и маленьких гейзеров. Дальше около середины озера виднелись светло-розоватые острова и полуострова — это были фламинго.
Когда мы подошли к западному берегу, фламинго стали огромными стаями срываться с озера я перелетать на другую сторону. При взлете поднимался неописуемый шум. Плеск воды смешивался с хлопаньем крыльев и птичьими криками.
Чудесная красе] а этого зрелища была в значительной степени испорчена ароматами, которые неслись от загаженных птицами вонючих вод.
Мы установили фотоаппарат па самом берегу, замаскировали его зелеными ветвями и полчаса спустя были уже окружены спокойно возвращающимися прекрасными птицами. Большинство из них принадлежало' к рас-прострапенпой в Африке мелкой ярко окрашенной разновидности фламинго (малый фламинго), среди которых, где группами, гдо в одиночку, были вкраплены представители более крупного вида (розовый фламинго).
В первый раз мы побывали здесь в январе и настолько заинтересовались жизнью этих птиц, что решили возвратиться в мае, чтобы заснять их в период высиживания птенцов. Но мы опоздали на шесть недель. От гнезд остались только жалкие развалины. Повсюду виднелись птенцы в сером оперении.
В Африке много видов ядовитых 5 чей, по о пях скоро забываешь. Более чем за пятилетние ск гтания по джунглям в сопровождении сотни, а то и ста пятидесяти полуголых босых негров я не вспоминаю пи одного случая укуса ядовитой змеей. Во время последней поездки в Киву я повстречал всего-навсего двух змей.
Не могу я также пожаловаться и на москитов. За все время пребывания в Африке я видел меньше москитов, чем за одну почв в моей собственно! квартире в Нью-Йорке.
В Африке немало серьезных опасностей, и, чтобы уберечься от них, нужно быть всегда на-чеку. Одна из таких опасностей — огопь. Раскладывая лагерь, пи-когда не мешает из предосторожности выжечь тот участок земли, па котором предположено поставить палатки. Наиболее злую борьбу со степным пожаром мне пришлось выдержать в Уганде. Это было в тог день, когда я убил того самого большого слона, который стоит теперь в музее в Мпльвокп. Мы тяжело проработали весь день. Наш лагерь был раскинут среди высоких трав невдалеке от кустарников. Трава, пепо-124
средствеппо прилегавшая к стоянке, была белее одного метра высоты, очень сухая и густая. На восток простирались заросли так называемой слоновьей травы— подобие тростника, который разрастался па два — два с половипой метра в вышину. За
• . * v
ОХОТА НА ГОРИЛЛ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ
АФРИКЕ
В 1910 году я отправился в британские владения Восточной Африки за недостающим материалом для группы слонов, заказанной мне Ныо-йоркским естественно-историческим музеем. По окончании работ я предполагал перекочевать от спежпых вершин горы Кениа в немецкие владения Восточной Африки, чтобы добыть горилл для задуманной мною группы обезьяп. Я рас-
полагал уже даже разрешением на право охоты от немецких властей, но замысел мой так и не был осуществлен. После нападения слона я был надолго выведен из строя. Нанесенные им повреждения оказались очень тяжелыми.
«Старпк с Микено» (бюст гориллы работы Экли).
Однако, гориллы попрежнему интересовали меня, и я перечитывал все, что попадалось под руку, начиная с записок охотников, рассматривавших горилл как интересную дичь, и кончая отчетами ученых, пытавшихся изучить привычки этого животного. Большая часть данных о гориллах собрана на западном побережье Африки. Я знаю только об одном случае охоты за гориллами в немецких колониях Восточной Африки. Немец-охотник сдела'л попытку поймать взрослую гориллу Г26
сетью. Вначале удача была на стороне охотника: ему удалось накинуть сеть на обезьяну. Но затем инициатива перешла к обезьяне: она разорвала сеть и убила охотника. Впрочем, мне трудпо судить о том, насколько правдоподобен этот рассказ.
Только значительно позже, в 1920 году, мне удалось, наконец, осуществить давнишний план.
Я получил письмо от одного знакомого охотника как раз из той части Африки, которую я облюбовал для охоты за обезьянами. Оп писал, что ему удалось убить двух горилл, самца и самку, и поймать живьем детеныша. Письмо навело нас на мысль ограничить задачи пашей экспедиции исключительно изучением горилл.
Гориллы казались мне интереснее и львов, и слонов, И всяких других животных прежде всего потому, что они сравнительно мало изучены. Редко кому, удавалось убить гориллу, и почти никто не изучал этих обезьян в обычной для них обстановке. Если при этом учесть, что из всех видов животных ближе всего к человеку стоит обезьяпа, то такого рода экспедиция в страну горилл приобретает совершенно исключительный интерес.
Англичанин по имени Бэтели, бывший в плену у португальцев в Ангоре, дал в 1590 году описание животного, которое но всем признакам было гориллой.