В сердце Сумрачного царства
Шрифт:
– Хорошо, – протянула я задумчиво. – Но как в этом я могу вам помочь? Точнее, вся эта постановка с покушением.
– Полагаю, для вас не является секретом, что аристократия разбита на две стороны. Одни придерживаются политики Алукарда и не сильно страшатся перемен, а вот вторые – консерваторы и не хотят ничего менять. У каждого для этого свои причины, и ни одни мне не нравятся, так как они настроены всячески мешать реформам и поддержанию мира между нашими расами.
– Я все еще не понимаю, причем тут я, – поморщилась я от резкой мигрени, вызванной хороводом мыслей и предположений.
– Стефэния в последнее
– У вас были основания полагать, что Стефэния может пойти против реформ мужа и свергнуть его?
– Серьезных оснований не было, но рисковать я не хотел. Я стал размышлять, что сделать по этому поводу, но ничего не шло на ум.
– А с Алукардом поговорить? – уточнила я, вздернув бровь. – Он вообще как относился к этому вопросу? – мужчина помолчал, а я обреченно вздохнула: – Он не знал, верно? Вы утаили свои опасения от него?
– Вы должны понимать, София, что Алукард мне друг и правитель. И я дорожу его доверием. Но Стефэния… Она моя семья и я взял за нее ответственность, когда забрал из своего клана, против воли отца и Алукарда.
– Что? – нахмурилась я.
– Я не могу рассказать вам все, София. Это не моя тайна и я не вправе говорить о ней. Если Стефа захочет, она и сама поделится с вами.
– О чем вы?
– Я лишь хочу сказать, что Стефэнию на роль жены Алукарда я выбрал не случайно. До моего ухода мы были с ней очень близки, – поведал он мне, а когда я замерла, усмехнулся и добавил: – Не в том смысле, о котором вы подумали, София. Мы были очень близкими друзьями, и, несмотря на ее более взрослый возраст, она меня опекала. Но спустя десять лет моего отсутствия, когда вернулся в клан, я ее не узнал. Ее сломали, и это была уже не моя старшая сестра, которая стала для меня целой семьей. Потому мой выбор и пал на нее. Я надеялся, что смогу ей помочь, уверенный, что Алукард не обидит Стефэнию. Даже тогда, когда узнал о том, что она больше не любит мужчин. К моему счастью, Алукард закрыл глаза и на это, а между собой Стефа с Алом поладили, если можно это так назвать. Но я понимал, на какие уступки идет друг, принимая… такую жену.
– Вы побоялись, что, рассказав о своих опасениях, Алукард озлобится на нее?
– Верно, – кивнул он, смотря в одну точку, и сжал челюсть. – Или того хуже: женится на этой Эминеску, просто, чтобы досадить Стефе, – криво усмехнулся мужчина. – После многих недель безуспешных разговоров с сестрой, я узнаю о прибытии новой посольской делегации, в которую входила женщина.
– То есть, вы уже тогда решили меня подложить под сестру? – проворчала я.
– Эта мысль у меня возникла, не спорю. Однако было много «но», как например то, что несмотря на любовь к женщинам, Стефэния очень избирательная в этом плане. А еще я не был уверен, что даже к человеческой женщине, насколько бы она ни была красива, сестра не станет относится, как к игрушке и еде.
– Прелестно… – тоскливо вздохнула я, пряча лицо в ладонях, но после нескольких секунд, вновь посмотрела на мужчину, что терпеливо пережидал мои жестикуляции.
–
– Я так понимаю, ваш план сработал? – потерла я переносицу. Ощущать себя проституткой было неприятно.
– Полагаю, да. Мне удалось заинтересовать вами Стефэнию, а узнав вас получше, я понял, что вы сможете доказать сестре, что люди – нечто большее, чем просто еда.
– Но зачем тогда было это покушение?
– Я не предусмотрел реакцию Алукарда. Я был уверен, что вы ему будете безразличны, так как, несмотря на более лояльные отношения к людям, император не воспринимал человека всерьез, – досадливо поморщился мужчина. – Мой план летел к чертям, так как неожиданно Алукард предоставил вам свою защиту, что стало только еще больше отдалять Стефэнию, после его запрета приближаться к вам. Нужно было действовать. Так и родился план сплотить их посредством опасений за вашу жизнь.
– Ну, если бы я не чувствовала себя использованной вещью, непременно поаплодировала вашим изобретательности и коварству, – иронично улыбнулась я. – Но так как это меня чуть было не убили, я не стану этого делать.
– Понимаю, – кивнул мужчина, лукаво блеснув глазами. – Я бы попросил прощения, но вряд ли вы поверите в мою искренность.
– Вы правы, не утруждайтесь, – нетерпеливо мотнула я головой. – Лучше продолжайте. Какой у вас теперь план дальнейших действий? Временно вы смогли сплотить супругов… разделив меня между ними словно игрушку, – недовольно проворчала я. – Но что дальше? Сомневаюсь, что они согласятся долго делить меня на равных условиях. Кто-то захочет «перетянуть одеяло на свою сторону» и вновь возникнет конфликт. Кстати, при всем моем уважении, полагаю, первой зачинщицей скандала стану я, так как не желаю ложиться ни под одного, ни под второго. Разыгрывать опасения за мою жизнь долго не удастся.
– При всем моем уважении к вам, – хохотнул мужчина, передразнив мои слова. – Но вы себя недооцениваете. Ко всему прочему, вы – лишь начальный толчок, предназначенный сплотить Ала и Стефу. Я не врал, и заговор назревал. Времени, что они будут с вами «играть», по моим расчетам, должно мне хватить для того, чтобы устранить и обезвредить всех недовольных новыми реформами.
– Я вновь воздержусь от аплодисментов, – холодно проронила я, окончательно помрачнев.
– Я понимаю, насколько вам неприятно слышать подобное, София. И я сейчас вполне искренне, мне очень неловко перед вами, так как действительно проникся к вам уважением за время нашего знакомства. Потому, попытаюсь вас приободрить.
– Это как же? – прищурилась я.
– Я могу предложить вам сделку.
– Продолжайте, – заинтересовалась я, полагая, что такой мужчина не станет предлагать золото и власть, а выберет что-то менее банальное и более полезное в моей ситуации.
– Еще несколько месяцев вы продолжаете помогать мне и поддерживать интерес к своей персоне двух правителей. Чтобы вас успокоить, должен заметить, что я достаточно знаю обоих, и могу с уверенностью сказать, что ни один не опустится до принуждения. То есть, насилия от них ждать не следует.