В сердце тьмы

Дрейк Дэвид Аллен

Ответ, когда он наконец пришел, поразил Шангу. От божественного существа, которое тайно правило малва, Шанга ожидал реакции малва.

— Отлично. Ты — сокровище, Рана Шанга. Возможно, мы ошиблись, выбрав малва, а не раджпутов. В конце концов, надежность казалась более важной, чем способности. С прицелом на далекое будущее.

Последнее предложение веяло холодом Шанга внезапно понял — хотя и смутно — огромность этого «далекого будущего». Как его видят боги.

— Теперь, в результате, нам приходится адаптироваться. В новый мир, который мы создаем, должно быть включено больше сути Раджпутаны. Больше ваших способностей.

Шанга

совсем не был уверен, что эти слова его успокоили. Для него сутью Раджпутаны являлись не способности раджпутов, а душа раджпутов. Честь раджпутов.

Снова божественная сущность по имени Линк смогла прекрасно прочитать его мысли.

— Ты не понимаешь, Рана Шанга. Малва и раджпуты — это только моменты пути. Стадии процесса, ничего больше. Для тебя они огромны и зафиксированы. Для новых богов они преходящи, как мухи-однодневки. Значение имеет только процесс.

— Какой… процесс? — подавился он.

— Спасение человечества от того, что будет. От ужаса созданного им самим будущего. Меня послали назад во времени, чтобы изменить это будущее. Изменить историю. Я покажу тебе этот ужас. Я проведу тебя по будущему. Через проклятие человечества. Через конечное загрязнение.

У Шанги едва было время, чтобы протестующе поднять руку. Но она безвольно опустилась.

Его охватили видения. Как питон глотает добычу.

Глава 19

Слепящая вспышка. Солнце встало под солнцем. Город под солнцем исчез. Его жители превратились в пепел до того, как что-то поняли.

Окраинам города не так повезло. Они обуглились, но вся влага не ушла; люди, живущие там, кричат, кожа мгновенно кусками сходит с тел. Несколько секунд спустя, окраины и живущие там кричащие люди разрываются на куски сметающей все стеной ветра.

— Ударная волна. Перегрузка.

Шанга не понял ни один термин. Как и следующие слова Линка.

— Боеголовка мощностью семьдесят мегатонн. Перегрузка. Грубо. Другая сторона ответила ракетами с разделяющимися 6oeголовками индивидуального наведения. Циркулярная вероятность ошибки была так ничтожно мала, что это не играло роли.

Другой город. Уничтоженный не одним гигантским солнцем, а десятью маленькими. Разницы в конце не было никакой.

— Обмен ударами продолжался восемь дней. В течение месяца половина жизни на Земле исчезла. В течение года вся исчезла, все выше уровня бактерии. Это был первый раз, когда человечество уничтожило свой собственный мир. Но не последний.

Мир, пустой. Одна бескрайняя пустыня, настолько лишенная растительности, что Тар на ее фоне кажется оазисом. Моря, серые и пустые. Небо, черное от туч, более густых, чем Шанга когда-либо видел, даже в худшие периоды сезона муссонов.

— Человечество четыре раза разрушало Землю. Дважды ядерным огнем, один раз кинетическими болидами, один раз болезнью.

Шанга понял только один термин: «болезнь».

— Болезнь была самым худшим. Кристаллический псевдовирус, который имел целью дезоксирибонуклеиновую кислоту. ДНК — это основа всей жизни. Без нее жизнь невозможна. Истинная жизнь невозможна. Разрушенную огнем Землю можно заселить заново. Даже радиоактивность умирает после достаточного

периода времени. Эта чума — никогда. Даже бактерии исчезли. Земля опустеет навечно. Станет домом для одних гнусностей.

Снова земля. Снова голая. Но теперь везде, где можно видеть землю, она блестит от сети мерцающих точек. Подобно паутине или зараженной плоти жертвы чумы.

— Тебе интересно, как можно заново заселить. Землю после того, как была разрушена вся жизнь. Я покажу тебе.

Огромная крутящаяся спираль. Сделанная из миллионов световых точек. Видение приблизилось. Каждая из этих точек — солнце. Большинство солнц окружают миры. Миллиарды миров. Каждый отличен от других.

Видение приблизилось.

Небольшие тела перемещаются сквозь это невероятное черное пространство. Медленно, медленно, медленно. Машины, как понял Шанга. Какие-то средства передвижения.

— Космические корабли. Ограничены скоростью света.

Шанга понял слова «скорость» и «свет». Но выражение в целом казалось бессмыслицей. Есть свет. Но как он может иметь скорость?

— Он имеет скорость. 186 300 миль в секунду. Ничто во Вселенной не может передвигаться быстрее. Потребовались столетия, чтобы космические корабли смогли достичь ближайших звезд. Но они до них добрались. А затем, столетия спустя, до звезд за ними. А затем, тысячелетия спустя, до звезд за теми звездами. И за другими, и за следующими. И за следующими, и за следующими. Миллионы миллионов лет.

Чувство времени Шанги расширилось. Он увидел, как космический корабль несется сквозь небеса. Увидел, как огромное пространство сжимается в мгновение. Увидел, как семена его мира разбрасываются по спирали.

— Галактика. Эта галактика. Млечный Путь, вы ее называете. Люди также доберутся до Андромеды и. Магеллановых облаков — всех галактик в ближайшей группе. Никакая другая сознательная жизнь так никогда и не была найдена. Теперь люди — бывшие люди — распространились по галактике и ее соседям и заполнили ту экологическую зону, которую вы называете «разумом». Никакой другой никогда больше не поднимется. И человечество разрушило себя. Оно стало ничем, кроме уродства, чудовища. Болезнь. Загрязнение Вселенной.

Мир гигантских деревьев. Огромные, подобные обезьянам существа качаются на ветках. Однако у них на теле нет растительности, и они носят одежду. Полоски ткани крепко привязаны, позволяя свободно двигаться членам. Короткий, мускулистый хвост. Пальцы на руках длинные, на ногах — гротескно длинные. Ходят на четырех конечностях. Один из них появляется близко.

У него человеческое лицо. Когда-то было человеческим.

Мир воды, без земли, с огромными плавающими саргассовыми водорослями. Подобные рыбам существа плавают сквозь этот опоясывающий мир океан. Одно из них внезапно хватает другая форма, резко выскочившая из-под куска саргассовой водоросли. Странная форма. Ее плавники двигаются вверх и вниз, как у дельфина, а тело имеет обтекаемую форму торпеды. Но у нее сохранились очень короткие, как обрубки, руки — чуть больше, чем кисти, выпирающие вперед из остатков плеч. Руки затолкали «рыбу» в широкий рот, в котором имеются острые, как иглы, зубы. Затем тварь аккуратно отделила рыбьи кости и уложила их в привязанный к шее мешочек.