В сетях инстинктов

Ларионова Жанна Денисовна

– Если у меня были виски, - сказала она, - Я могла рассказать тебе историю.

– Я думаю, что у тебя, должно быть, был кто-то, прежде чем ты приехала сюда, - сказал он, наблюдая за ней.

– Жорик!
– сказала она так, будто он был ребенком.

– Хорошо.
– Он заставил себя подняться из глубокого кресла и подошел к бару. Почему он позволил ей заставить его чувствовать этот путь? Она смотрела на него, когда он наполнял стаканы - он сделал для себя также и упрямо наполнил оба водкой - и он мог чувствовать, что она смотрела на него. Он даже думал, что мог чувствовать ее дыхание, и в любой момент

он ожидал чувствовать влажную плоть ее языка, скользящего в его ухо. Но это не сделало. Он обернулся и принес напитки.

– Возьми, - сказал он.

Она взяла холодный стакан с водкой и поставила перед собой на столик. Ее улыбка исчезла полностью, когда он поместил правую руку под ее левое колено и погладил ее бедро под мягкой тканью. Марина поместила руку на его предплечье, своими маленькими коническими пальцами, захватывая его. Она поправила юбку, но оставила кромку чуть выше колена и затем придвинулась к его креслу.

– Давай притворимся, - сказала она, - что я приехала сюда для психотерапии.

Это было интересно, и Георгий чувствовал, что его лицо вспыхнуло, но он знал, что она ничего не имела в виду. Он потягивал водку, холодную и качественную. В отличие от Марины, он выпил в первый раз сегодня. Он возвратился к своему креслу и подпер ноги на подушечке.

Она потягивала свой напиток, смотря на Георгия поверх стакана и это ей нравилось делать. Это был обольстительный акт, хотя он знал, что она не предназначала его именно для этого. Но это было. Ее карие глаза всматривались в него через завесу льда, стекла и прозрачной водки и это не интерпретировались никак по другому. Марине нравился этот способ. Она делала это непроизвольно; это было в ее характере. И из-за него, как лиса, она всегда была в пограничных областях некоторой неопределенной опасности.

– Почему ты никогда не женился?
– спросила она.

Бонго почувствовал вспышку гнева, которой он быстро овладел; он знал, что выражение лица не выдало его. Она пыталась спровоцировать его и прежде, неоднократно. Возможно, никакая другая женщина не попыталась чаще углубиться в его прошлое, и он терпеть не мог этого. Время от времени Марина заходила слишком далеко в этом направлении, и несколькими годами ранее это едва не разрушило их контакты.

– Так вот Жора, почему ты никогда не женился?

– А почему ты никогда не была замужем, Марина?

– О, нет. Мы говорим об этом все время. Мы говорили об этом в течение пяти с половиной лет. Она приставила свой стакан к коленям, держа его в обеих руках.
– Я хочу знать о тебе больше. Неужели такой специалист как ты, не должен иметь неких верительных грамот, что-то, чтобы подтвердить свою квалификацию? Как ты можешь быть компетентным в брачных вопросах, если ты сам не был в браке?

Она отчасти смеялась над способом, которым она отметила это, любя его. Бонго смотрел на нее и мысленно задался вопросом, почему она сделала это. Возможно она должна была это сделать. Было ясно из того, что она сказала о своем муже во время ее последнего визита, что была на грани другого развода. Безотносительно причины ее недавнего капризного настроения он знал, что эмоциональные испытания другого развода будут скоро иметь приоритет ко всему остальному. Она стала бы желать видеть его более часто - разводы Смирновой были финансовым золотым дном для Георгия, а

также для нее - тогда она станет сексуально жадной. Этот сексуальный аспект ее разводов потряс его в первый раз, когда он понял отношения. Да, это потрясло его, но он простил себя. Во второй раз, когда он помог ей через развод, он действовал позорно, как сатир, и он стыдил себя. Неожиданно Смирнова показала ему больше о себе, чем он узнал в своем собственном десятилетнем занятии психоанализом.

– Жор...

– Я думаю, - пробормотал он, выказав больше нетерпения, чем хотел,- у брака нет много плюсов.

– Брака?

– Да. Да, Марина. Брак. Разве мы не разговаривали о браке?

– О. Таким образом, ты не женился, потому что ты видишь в людях то же что и я, недостатки.

– Это дает мне пищу для размышлений.

– Но что же относительно большинства людей?

– Что относительно них?

– Люди, которые приезжают сюда ..., мы не походим на большинство людей.

– Кто, по-вашему это 'большинство людей'?
– угрюмо отозвался Георгий.

Марина затихла. Она цедила водку, удерживая на месте прозрачные кубики льда губами, продолжая смотреть на психотерапевта.

– Вы никогда не женились?
– произнесла она наконец.

– Никогда.

Марина снова затихла. Она качала ноги некотрое время, как ребенок, затем осушила свой бокал и положила пустой стакан на маленький стол с другой стороны кушетки. Наконец она легла на кушетку.

– Сделаем вид, будто я пришла на сеанс.Ты бы сказал мне что-то честно, о себе?

– Да, - солгал он.

– У тебя когда-либо был гомосексуальный опыт?

– Нет.

– К тебе когда-нибудь приставали мужчины?

– Нет.

– Ты помнишь, какую историю я рассказала тебе о моей тете?

– Да.

– Это было не совсем так, как на самом деле.

Бонго ждал. Марина была человеком, который всегда был откровенен с Георгием. Поэтому Бонго несколько встрепенулся.

– Но ты сказала мне, что это было правдой.

– Это было не совсем точно.

– Прекрасно.

– Правда - то, что когда я зашла в комнату, все было так, как я сказала, но я застала ее не с незнакомым мужчиной, а с женщиной.

– И почему ты рассказываешь мне это?

– Потому что до последней минтуы я думала, что не справлюсь с этим.

– С чем?

– Ну это была часть плана, сценария. Мой рассказ был только вступлением.

– Вступлением к чему?

– К подлинной истории моей жизни.

Бонго напрягся.

– Она моложе меня. И... я не представляла, во что я впутываюсь. Что я упускала. Я не представляла, что смогу испытывать такие ощущения. Понимаешь, ощущения, какие я никогда не испытывала с мужчинами.

– Ты приходишь ко мне уже пять лет. Почему ты не говорила об этом раньше?

– Представь, я была с ней меньше часа назад. Я была с вами обоими в течение одного часа. И знаешь, я никогда не понимала, что мужчинам нужно от секса. Все потому, что они никогда не хотели того, чего хотела я. Я всегда оставалась с таким чувством, 'что ж, на это раз не удалось'.

Бонго залпом допил водку.

– Она доминирует, но она делает это мягко, словно только что заставила ребенка спать в ее кровати. Ничто в ее жестах или на ее лице не указывает на какой-либо запрет. Это было так естественно.