В шаге от славы
Шрифт:
За едой вшестером обсуждали сначала эти комментарии, потом – дальнейший план действий. На полный желудок неудобно что танцевать, что петь, поэтому после еды они традиционно час спят. Это помогает в работе. Вставать, конечно, тяжко – кажется, что нет ничего сложнее, чем подняться после настолько короткого сна. Потом попьешь водички, сделаешь разминку и уже вроде как бодр, свеж и готов к великим свершениям.
Они начали запись песен без Хэвона, продолжили уже после его возвращения. Записав всего одну балладу, они вернулись в свою комнату практик и приступили к разучиванию хореографии к пре-дебютному синглу.
Первый
В их группе самый слабый английский у Минсока и Хэвона. Инсон жил в Англии и его главная проблема – он говорит на британском английском. Джинхо и Юджин изучали язык в Person, а здесь учителя плевали на обучение через тесты и изуверски заставляли всех разговаривать. А вот Минсок и Хэвон безжалостную подготовку Person только начали. Хэвон имел хорошие оценки по английскому в школе, но это традиционный для Кореи английский – когда хорошо только пишешь и читаешь. Минсок имел похожую проблему, но он… быстрее всё схватывает, плюс он уже вынужденно изучал английский на слух – ему приходилось учиться танцам по роликам в интернете.
Но говорил Минсок с заметным акцентом. Для американских хореографов это не было большой проблемой – в США вообще к плохому английскому отношение спокойное, он у половины населения в этой стране такой отвратный, что больше похож на испанский. Но все же иногда они переставали друг друга понимать… что не мешало Минсоку общаться. Он даже не пытался обратиться к Дану, чтобы тот перевел: прямо в процессе, пантомимами и отдельными терминами, он что-то доказывал двум приезжим американцем.
– Социофобия его однозначно боится, – завороженно шепнул Инсон, когда процесс разучивания снова застопорился.
– Мне кажется, что он вообще не знает, что такое стеснение, – добавил Юджин.
Дан хихикнул. Разумеется, Минсок, как и все люди, тоже иногда боится что-то сказать… но точно не в танцах. У этого есть свои плюсы. Хореограф со стороны не может знать их сильные и слабые стороны, а вот Минсок – вполне. Поэтому при разучивании каждой новой хореографии он просит внести правки. Иногда едва заметные, иногда крупные. Он примерно знает, кто и сколько выдержит во время танца, поэтому иногда просто просит упростить что-то, чтобы хватило дыхания для исполнения песни вживую. И это классно – так они могут делать яркую хореографию без жертв в исполнении… но как же долго длится первый день разучивания хорео.
Как и многие представители творческих профессий, хореографы не видели ничего ужасного в том, чтобы задержаться допоздна. Их оплата труда не почасовая, а за хореографию плюс трансфер. То есть Person оплатило их перелет и отель, а деньги они получили фиксированной суммой, за факт создания хореографии.
И эти двое явно не видели ничего дурного в том, что пришлось задержаться до часа ночи. Дан вызвал им такси, а сами пошли в общежитие пешком. Заодно голову проветрят.
– А можно я завтра не пойду в школу? – спросил Хэвон.
– Нет. Тебе осталось учиться четыре дня, – устало ответил Минсок.
– Вот именно. Мы все равно нормально не учимся уже. Какой смысл? А тут я нужнее…
– Неизвестно сколько
Это правда – для школьников-айдолов есть условия по количеству пропусков.. Насколько Дан помнил, там чуть ли не половину года можно пропустить, если вовремя сдавать экзамены. Но и Минсок прав – они не знают, насколько заняты будут после дебюта. А эти несколько часов по утрам пока что мало что им дадут.
Но Хэвон все равно недовольно надул губы – словно ребенок… впрочем, он и есть ребенок.
***
Следующие дни слились во что-то вроде дня сурка: работа над песнями, обед, сон, запись песен, танцевальные репетиции. Когда Дан закончил с музыкой для их альбома, он стал по несколько часов до обеда тратить на личные танцевальные тренировки.
Вокал тренировать проще: у них сложные песни, ежедневные разминки и распевки перед началом записи песен. У него уже неплохой уровень владения голосом и, хотя пределу совершенству нет, ничего принципиально новое ему учить уже не нужно. Сейчас лучшее, что он может сделать для своего вокала – ежедневно работать над расширением диапазона, повторять то, что уже умеет, беречь связки от перенапряжения.
А вот с танцами все несколько иначе. Того, что он делает как айдол, недостаточно для развития танцевальных навыков. Он не прогрессирует, а скорее даже наоборот – стал хуже, чем был в Нью-Йорке. В школе искусств он постоянно учил что-то новое, потому что там регулярно меняли стили танца: то джаз, то хаус, то поппинг. Везде давали лишь основы, но мешанина жанров позволяла быстро прогрессировать в принципе. Но в Корее Дан если чему новому и учился, то только брейк дансу с Минсоком. Это, конечно, неплохо, и в паре они смотрятся круто, но ему самому вообще-то давно ближе модерн, мешанина жанров и отточенный контроль над телом… чего сейчас у него нет. Поэтому он уже записался на несколько частных уроков, а пока что просто много репетировал.
Минсок назвал это жадностью. Говорил, что Дану, с его ярким голосом, не обязательно на сцене быть идеальным танцором. Но Дан считал, что это не так. Центр группы – это не просто позиция, это еще и ответственность. Танец привлекает больше внимания, чем вокал, а уж для центра этот навык самый важный.
До недавнего времени Дан думал, что у них есть время на вдумчивую раскрутку: дебютируют может и в спешке, но потом будут делать все основательно и вдумчиво. Но по косвенным признакам он понимает, что это не так. Скорее всего, после дебюта будет жарко… Особенно жарко будет в отношении мнения публики: их навыки будут рассматривать под микроскопом, придираясь к любой мелочи. Уже понятно, что времени на самосовершенствование не будет как минимум до 2020 года. И до этого момента нужно еще как-то дожить.
Дожить под прицелом фотокамер, под критикой навыков и творчества, под насмешками коллег-айдолов, под криками о продажности, под обвинениями в покупке наград… просто выжить и сохранить себя, своих друзей и их ментальное здоровье.
Эти мысли крутились в голове Дана с той вечеринки Mnet. Он чувствовал это: их дебют многие расценивают как что-то вроде оружия, а не творческий процесс.
– Хватит, Дан! – сердито дернул его за плечо Минсок. – Что с тобой? Ты обычно больше всех ворчишь о безопасности, а сейчас падаешь уже четвертый раз!