В шкафу скелет и крылья
Шрифт:
– Но Юля...
– Да что твоя Юля! Ее ли дело приглядываться к неприятному злобному мальчишке? Поцапались разок, и ну его к черту, окрестила лодырем и хитрецом. Котов, понятное дело, не обсуждал с ней, не говорил, что у сына чердак не меблирован. Зачем Юльке эти заморочки с тупым пасынком?
– От легких уколов по адресу тетеньки Землероева, конечно, не удерживалась. Использовала шпильки при удобном случае.
– Значит, Эдик у нас тупая злобная скотина, - задумчиво припечатал сыщик.
– Где-то так, - согласилась Дуся.
– А наш убийца - человек с
– Об этом нельзя судить наверняка, Юлька, знаешь ли, с головой дружит, да и парня лучше знает. Если права она, то Эдик тот еще артист.
– На защитных высказываниях Паршина Дуся старалась не сосредотачиваться - время покажет, у кого котелок лучше варит.
– Что думаешь о младшем сыне?
– Полная противоположность Эдичке. Как будто кого-то из них в роддоме перепутали. Хороший открытый парень, друзей - море.
– Евдокия неловко замялась (не привыкла еще хороших мальчиков подозрениями пачкать) и все-таки продолжила рубить правду-матку: - Тут настораживает как раз то, что успокаивает в старшем брате, - Валентин умен. И если вспомнить его увлечение игрой в «Дозор», где интриги и выдумка приветствуются...
Когда Дуся начинала вербально оформлять мысли хорошим литературным языком, Паршин обычно настораживался - детка подгребает к неприятной сути. Обдумывает каждое слово.
– Ты его подозреваешь?
– прямо поинтересовался сыщик.
– В числе прочих, - скуксилась Землероева.
– Я просто показываю, что на фоне Эдика, Валя - ума палата, кладезь, расторопный парень. Вся игра «Дозор» построена на изощренном мышлении - загадки, шифры, цейтнот, интрига... Понимаешь? Валя стопроцентно попадает под портрет преступника.
– А тебя это расстраивает.
– Да. Что, если мальчишка заигрался? Знаешь, как игровые наркоманы, запутался в фантазии и реальности?
– Евдокия почти жалобно ловила взгляд Паршина.
– Юлия тебе уже рассказала, из-за кого отключены камеры наблюдения на пожарной лестнице и внутри периметра «цитадели»?
Олег кивнул.
Отличный парень Валя Котов и впрямь имел море-окиян друзей. Не все из его приятелей могли позволить себе каждый день зависать в кафешках и молодежных клубах, а платить за себя запрещали из гордости. И потому, по словам Эдика, иногда оперирующего трудными словами, Валик вел люмпенский, пролетарский образ жизни, сиречь, попроще выражаясь, терся по подъездам.
Самая шикарная лестничная клетка с огромными окнами на пожарной лестнице - как раз оказалась в доме Котовых. Несколько месяцев молодняк пятнадцати-шестнадцати лет стекался под крышу высокого дома. Встречались, гомонили, сигаретками баловались... Мама Тата решила прикрыть «вертеп», причем не слишком умно. Вначале отправилась искать союзников среди родителей молодняка из своего дома, поговорила со строгими предками девочки Маши, записи с камер наблюдения предъявила...
Девочка Маша на тех записях вовсю курила. И даже обнималась.
Строгие предки запретили детке встречаться с Валиком. Посадили
А у Валика - любовь. Первые чувства. Скандал образовался.
Валентин ругался и позорил маму:
– Как ты могла?! Следить! Наушничать! За что ты так выставила меня перед друзьями?! Ты хочешь, чтобы я по кабакам терся, наркотики там покупал?!
Чтобы сын терся по кабакам и скупал наркотики, Тата не хотела бы увидеть и в страшном сне. И потому пошла на поводу у взбунтовавшегося подростка. Сошлись на малом: отключили все камеры наблюдения на верхних пролетах пожарной лестницы - туда все равно фиг проберешься, работающих камер на нижних этажах навалом. Внутренние камеры «цитадели» тоже обесточили - по тамошней лестнице только свои шнырят, а за уютными изгибами так много уголков для поцелуев...
В общем, Валик вырос, стал более мобильным, а воз и ныне там - охранная система начинает полноценно работать только когда Котовы съезжают на летнее дачное время. Стылыми зимами и в межсезонье «дозорного» продолжают навещать друзья, которым мамы запрещают курить и целоваться.
– Но вся эта история с камерами не делает из мальчишки подозреваемого, - после глубокомысленного кивка Паршина продолжила Евдокия.
– И дело тут не в моих личных симпатиях и антипатиях. У Валентина алиби - девочка Маша. Точнее, уже девушка-студентка.
– Что можешь сказать о пущенных в двухкомнатные квартиры жильцах? Я их еще не видел.
Землероева отрапортовала с душой и расстановкой.
К Эмме Канипаловой, на взгляд Дуси, можно применить довольно устоявшееся выражение «стопроцентная секретарша босса». Высокая синеглазая брюнетка со статью лебедя - под длинной тонкой шеей гордая крутая выпуклость. Но ум совсем не птичий. К любознательной Евдокии Эмма отнеслась настороженно, мгновенно отнесла себя по месту на момент убийства - дома не было, задержалась в городе, приехала к шапочному разбору, когда шефа уже грохнули.
Дуся рассказала, как прогулялась по квадратным метрам огромной, только условно двухкомнатной квартиры, где к кухне внушительная столовая приплюсована, а в гардеробной можно неплохой танцкласс для юной балерины организовать. Как уважительно присвистнула и хитроумно поинтересовалась:
– И дорого обходится?
Но интеллект у секретарши, как говорилось выше, был совсем не птичий.
– Я оплачиваю только коммунальные расходы, - усмехнулась Эмма.
– Сюда попала случайно. Пожаловалась Николаю Егоровичу, что приходится съезжать с прежней квартиры, он предложил обосноваться здесь.
– По доброте душевной, - ухмыльнулась Дуся.
– По трезвой мысли, - вернула ухмылку Эмма.
– Эта квартира предназначена для Эдика. Но пока он не вошел в доверие, квартире не позволяют пустовать, она всегда под наймом. Мне повезло в одном - на тот момент прежние жильцы уехали на ПМЖ в Германию, новых нанимателей еще не нашли... Еще вопросы есть? Например - спала ли я с шефом?
– Спала ли ты с шефом?
– покладисто поинтересовалась Дуся.
– Нет. Иначе Юлия меня бы к этой хате на пушечный выстрел не подпустила.