В сиянии полнолуния
Шрифт:
Покончив, Рей умылась и неуверенно подошла к отшельнику. Он лениво приоткрыл глаза и лишь шумно вздохнул при виде нее, снова закрыл глаза, так и не шелохнувшись. Возможно, ей стоило воспользоваться его состоянием и сбежать. Но вместо этого Рей обернулась человеком и осторожно положила ладонь ему на бок, рядом с раной. Волк напрягся. Он поднял морду и внимательно посмотрел на девушку: она сидела перед ним на коленях, нагая, грязная. Когда их взгляды встретились, отшельник замер. Он внимательно смотрел на нее, вдруг ставший настороженным, словно они поменялись местами: теперь пришел его черед
Осмотрев рану, Рей пошла искать ингредиенты, необходимые для того, чтобы обеззаразить ее и ускорить процесс регенерации. Поначалу волк принялся ходить следом за ней. Он ступал осторожно, наблюдая за ней. Когда он подходил слишком близко, она останавливалась. И тогда он тоже останавливался, делал шаги назад, словно боясь спугнуть ее. Но вскоре отшельник лег на землю и остался ждать ее. Он задремал, а когда проснулся, рядом с ним уже была не человеческая женщина, а волчица. На его же боку, где кровоточила рана, лежали листья.
Они жили так несколько дней. Он охотился, обучая охоте и ее, она заботилась о его ране.
Тем временем они продвигались все глубже в лес – в такие места, куда даже стая Рей боялась заходить. Все больше она привыкала к этому волку, в конце концов перестав видеть в нем отшельника – жестокого монстра, какого еще не видывал мир. Они вместе спали, в холодные и безлунные ночи согревая друг друга теплом своих тел, вместе охотились и трапезничали, вместе играли… Рей бегала от него, а он догонял ее, игриво кусал за загривок и отпускал, чтобы снова догнать. В этом была одна забава, больше она не боялась его.
Отшельник обнюхивал ее. Он делал это хотя бы раз за день, обычно утром, когда она еще спала. С каждым днем ее запах менялся, становился насыщенным, притягательным. Он боролся с желанием зарыться носом в ее шерсть, вдыхая ее естественный аромат. Но не всегда у него это получалось. В этот раз он не удержался и ткнулся носом ей в живот, когда она лежала на спине, доверчиво глядя на него. Рей взвизгнула и резко перевернулась. Она отвернулась от него: девушка в ней была смущена, а вот волчица… Ее хвост быстро двигался из стороны в сторону, когда волк навис над ней, тщательно обнюхивая.
Рана затянулась, и он перестал брать ее на охоту. Вместо этого охотился сам. Он приносил ей свежее мясо, а сам ел остатки с другого дня или из того, что она оставляла. Постоянно он был рядом: если она отставала – шел медленнее, если она спешила – догонял. А еще много играл с ней. И игры их становились все менее безобидными. Он ласково покусывал ее, а когда настигал, наваливался сверху и подолгу не отпускал, пристраивался к ней сзади. Рей под ним смешно ворчала и елозила, не давалась ему легко. Ей нравились эти игры: они пробуждали в ней что-то первобытное, что-то естественное, пусть и незнакомое.
В один из дней они лежали на траве, нежась под лучами яркого солнца. Рей перевернулась на спину, нарочно обнажив для него свой живот, и волк тогда же вскочил на лапы, навис над ней, ткнувшись носом, вдохнул исходивший от нее запах. Ласково они терлись друг об друга, играючи покусывали то за ухо, то за морду, то за шею, умывали друг друга.
Выбрал ее… Ее…
Рядом гремела река. Рей бежала со всех лап, а все внутри нее дрожало от предвкушения, что совсем скоро он настигнет ее. Луна ярко светила той темной ночью. Она творила настоящую магию, делала лес безопасным и родным для его обитателей, оберегала всех их подобно настоящей матери. Волк догнал Рей и, вцепившись в загривок, навалился сверху. Он зарычал, когда она предприняла попытку выбраться из-под него. В конце концов они бегали так уже несколько часов, и ему это надоело. Надоели глупые, детские игры. Он хотел ее, и наконец он заполучил ее.
Рей завертела головой. Скуля, она просила его о ласке. Ее хвост радостно задвигался, когда, отпустив ее загривок, волк принялся вылизывать ее морду. А закончив с этим, он начал обнюхивать ее, спускаясь вдоль ее тела все ниже и ниже. Когда его нос ткнулся ей под хвост, она замерла, задрожав от нетерпения. Волк снова оказался на ней, придавив своим весом к земле.
Он ворчал, пока устраивался удобнее, тоже скулил, когда, запрокинув морду, она ласково покусывала его за шею, урчал, наслаждаясь близостью с ней. Впервые волк толкнулся в нее безуспешно, и Рей затаила дыхание, приподняв нижнюю часть тела, подставляя себя для него. Когда он сумел все-таки войти в нее, она заскулила от удовольствия. Волк имел ее медленно, размеренно, но постепенно его движения наращивали темп. Тем временем Рей жмурилась, издавала странные звуки и вскоре после всего этого была готова поклясться, что слышала в голове собственные протяжные постанывания… Кто бы мог подумать, но даже девушка внутри нее наслаждалась этим совершенно диким, животным актом.
Когда он завязал узел, в последний раз толкнувшись как можно глубже в нее, изнывающую и истекающую от желания, она ощутимо задрожала, беспокойно завертелась под ним от невозможности справиться с новыми, еще неизведанными ощущениями. И тогда волк предупреждающе зарычал на нее, оскалившись, щелкнул пастью возле ее уха. Но, стоило ей успокоиться, он начал довольно урчать, вылизывать ее везде, докуда только мог дотянуться. Отныне она была его, а он – ее.
Таков был уклад волчьей жизни.
К своему удивлению, после той чувственной ночи, проведенной в диком лесу, Рей пришла в себя ранним утром, окруженная не высокими деревьями, а деревянными стенами. Она не помнила, чем все закончилось. Помнила только, как его грудь вибрировала от урчания, как он ласкал ее, как в последние разы вбивался в нее с новой силой, удерживая под собой за загривок. От воспоминаний по коже побежали мурашки, и она села на постели, отчего одеяло, которым она была укрыта, соскользнуло с ее нагого тела. Рей замерла, широко распахнув глаза, когда увидела рядом с собой мужчину. Молодого, темноволосого, одетого в одни штаны. Он спал на боку, лицом к ней, рядом, но не впритык. Смутившись, она подняла одеяло и прижала к своей обнаженной груди.