В след за луной

Кук Линда

– У нас нечем разжечь костер, - пояснил он.
– Воспользуйтесь листьями, чтобы согреться, и, если вдруг возникнут какие-нибудь осложнения, укройтесь в пещере, в самом темном углу. Там вас никто не заметит.

Джоанна опустилась на сухие листья и повернулась к Паэну.

– А вы где будете?

– Тут же, рядом. А теперь спите. До рассвета уже недалеко.

Желтая луна опустилась за кроны деревьев, и в этот последний миг ее свет проник сквозь плотную листву, обрисовав силуэты древних исполинских дубов. Затем все вокруг погрузилось во мрак.

В темноте Паэн и Матье тихо беседовали друг с другом.

Джоанна пыталась уловить смысл их слов, но, прежде чем ей это удалось, незаметно погрузилась в сон.

***

Паэн разбудил ее, когда было еще темно, и она начала протестовать, что спала совсем недолго и до рассвета осталось несколько часов. Наконец она поднялась со своего ложа и, удалившись на некоторое расстояние от лагеря, воспользовалась драгоценным мигом уединения, чтобы кое-как умыться росой, скопившейся в трещине на холодном камне. Затем встряхнула косу, чтобы освободить волосы от застрявших в них листьев, и вернулась к месту ночлега.

К этому времени уже совсем рассвело, и Джоанна в первый раз увидела лицо Паэна. Оно оказалось именно таким, каким она его представляла, разглядывая при лунном свете две ночи назад: яркие, глубоко посаженные глаза лазурно-голубого оттенка, темные волосы - в густых прядях застряли капельки утреннего тумана - и рельефные, превосходно вылепленные черты прирожденного аристократа.

Его губы медленно изогнулись в улыбке - той самой, которую она заметила тогда в своей залитой серебристым сиянием спальне.

– - Как видите, - произнес Паэн, - я вовсе не сатана, явившийся по вашу душу.

Джоанна приняла у него бурдюк с водой, а Матье протянул ей большой кусок хлеба.

– Не беспокойтесь, - сказал он.
– Мы позавтракаем, как только доберемся до аббатства.

Джоанна отложила хлеб, даже не попробовав.

– Аббатства? Вы имеете в виду аббатство возле раки Святого Мартина? Матье кивнул.

– Именно туда мы и направляемся. Джоанна покачала головой.

– Сестра моего покойного мужа и Адам Молеон должны в полдень выехать в аббатство Святого Мартина. Паэн нахмурился:

– После вашего исчезновения - вряд ли. Мы доберемся до аббатства через пару часов. Если мы заметим там кого-нибудь, кроме монахов и паломников, мы просто проедем мимо и никто не узнает о том, что мы там были. Если опасности нет, мы найдем для вас еду и купим лошадь.

– Далеко ли мы от того места, где вы.., где вы должны были меня подстерегать?

– Вас должны были убить на большой дороге к северу отсюда, примерно на полпути от Рошмарена до аббатства. Если даже кто-нибудь установил слежку за этим местом, они находятся слишком далеко к северу от нас, чтобы услышать цокот копыт наших лошадей.
– Он посмотрел на светлеющее небо и взял у нее из рук хлеб.
– Поедемте. Вы с тем же успехом сможете перекусить в дороге. Нам нужно успеть закончить наши дела в аббатстве еще до полудня.

Джоанна последовала за Паэном к его лошади и была приятно удивлена, когда он подсадил ее в седло и снова сунул ей в руку кусок хлеба.

– Монахи непременно меня узнают, - заметила она.
– Я уже привозила им пожертвования на Пасху и еще раз в середине лета.

Паэн вскочил в седло позади нее и провел рукой по ее волосам. Затем протянул ей ладонь, на которой лежал крохотный листочек.

– Я сомневаюсь, что монахи узнают вдову Мальби в женщине, которая

сидит в седле впереди меня и выглядит так, словно ей пришлось путешествовать через все герцогство.
– Он взял в руки ее тяжелую косу. Ваши волосы напоминают по цвету молодое дерево, - заметил он.
– И листья смотрятся на них великолепно.

Странные слова для наемного убийцы. Джоанна в изумлении обернулась к нему, и хлеб упал на покрытую листьями землю.

Матье хотел было слезть с седла, чтобы подобрать хлеб.

– Не надо, - остановила его Джоанна.
– Благодарю вас, я не голодна.

Паэн направил коня из убежища в скалах.

– Неужели страх отбил у вас аппетит?

– А я нисколько не боюсь. Паэн пожал плечами.

– До аббатства не так уж далеко. Там вас ждет горячая еда.
– Он отпустил ее косу, и та снова легла ей на плащ.
– Я не смогу доставить вас к побережью, если вы и дальше будете отказываться от еды. Вы потеряете силы от голода и тогда наверняка не выдержите путешествия.

– Выдержу. Главное - найти хороший корабль, большое купеческое судно, вроде тех, которые отплывают из Динана.

Паэн за ее спиной вздохнул.

– Мне еще ни разу не приходилось встречать человека, будь то мужчина или женщина, который с таким упорством рвался бы навстречу собственной гибели. Если вам угодно умереть в расцвете лет, мадам, - воля ваша, но только после того, как я сам посажу вас на корабль, отплывающий в Англию из любого другого порта, кроме Динана. И если вы все же решите вернуться в Динан, молю Бога, чтобы мне не пришлось больше услышать ни единого слова о вашей судьбе. Я буду считать себя круглым дураком, избавив вас от быстрой и легкой смерти в Рошмарене и отпустив на все четыре стороны лишь для того, чтобы вы снова угодили в ловушку.

– Если бы я могла послать весточку знакомому моего дяди...

***

Они выехали из леса и вскоре оказались на пустынной дороге, ведущей к аббатству Святого Мартина. Спустя несколько минут, въехав в узкие монастырские ворота, Паэн и Матье сняли со своих коней седла и седельные сумки и привязали животных к деревянному столбу во дворе конюшни вместе с другими лошадьми, принадлежащими гостям аббатства. Легкое пожатие руки предупредило Джоанну, что ей не следует разговаривать ни с монахом у дверей странноприимного дома, ни с многочисленными паломниками, которые провели ночь Самхейна в безопасности за оградой святой обители.

Джоанна приняла хлеб и сыр из рук рябого послушника и отыскала свободную скамью у стены. Она уселась как можно дальше от группы пожилых дам и принялась за еду. Паэн оказался прав. С плащом, покрытым дорожной пылью и сухими листьями, капюшон которого почти полностью скрывал ее лицо, хозяйка Рошмарена вполне могла остаться не узнанной монахами, которые еще совсем недавно принимали золото из ее рук.

Матье вскоре присоединился к Джоанне, встав между ней и длинным столом, предназначенным для состоятельных гостей аббатства, заплативших за хлеб и место в трапезной, Заметив следы ударов на кольчуге Матье и перстни с драгоценными камнями на его длинных пальцах, пожилые женщины дружно поднялись со скамьи и перешли в самый дальний угол деревянного строения. Сквозь легкий дымок, поднимающийся от ямы с горящим углем, они пристально разглядывали Джоанну и ее спутника, о чем-то тихо переговариваясь между собой.