В случае убийства кричите «А»
Шрифт:
– Я же не дурак.
Хм.
– Хм, особая модель, редчайшая, – держа пистолет в перчатках. – Nedotroga. Я такой видел только раз у знакомого коллекционера.
– А что в нём такого особенного? – робко выговаривая у двери.
– У него очень тугой спусковой крючок. Чтобы выстрелить, нужно приложить на спусковой крючок силу в 60 кг.
– Хм, а зачем?
Посмотрел магазин – не хватает одного патрона.
– Что зачем?
– Э, зачем нужен такой тугой спусковой крючок?
– Не знаю. У богатых свои причуды.
Я открыл свой чемоданчик, достал пудру, помазок и принялся за поиски отпечатков пальцев на оружии. Да, я – ретро-детектив.
– Вы видели у него пистолет?
– Нет.
– Угу… Расскажите, как давно вы в море?
– Второй день.
– Откуда направляетесь? И куда?
– Из пункта А в пункт Б.
– С какой целью?
– Это наш обычный маршрут. Так всегда и плаваем. Туда и обратно.
– Как набирали пассажиров?
– У нас этим один человек занимается.
– Угу… Кто?
– Глеб. Ручкин. Он у нас и певец, и официант, за дополнительную плату и в каюте убирается. Вот и зазывала тоже.
– Угу, а об убитом что скажете?
Пожал плечами.
– Вежливый пожилой человек. Всегда здоровался. Всегда «спасибо» в столовой официанту.
– Он с кем-то общался за это время?
– Э, да он со всеми понемногу пытался поговорить. Ради знакомства.
– С вами говорил?
– Так, подходил. О погоде разговаривали.
– А с другими?
– Не знаю… Да вроде также, ни о чём серьёзном.
– Угу, а теперь подробно расскажите об убийстве.
– Э-э, я сначала сидел в столовой, а потом ушёл на палубу…
– Одни были в столовой?
– Нет, там пели Ручкин и Семён… Николаев – он на гитаре играет. У нас сцена в столовой прямо перед столиками. Потом ещё Пузо был…
– ?
– А, это наш повар, – усмехаясь. – По-правильному нужно говорить Пузо. Он француз. Жерар Пузо. Но мы его Пузо называем… Вот он тоже там был. Он всегда во время выступлений стоит у двери и смотрит. Обожает их.
– И всё?
– Нет, ещё пассажир один был, бывший военный. Суворов – фамилия.
– Всё?
– Да.
– Угу… значит, вы, Суворов, Пузо… Николаев… и…
– Ручкин. Глеб Глебович.
– Угу. А времени сколько было?
– Полдевятого.
– Угу. Вы, значит, не поклонник музыки?
– Почему?
– Раз ушли.
– А, просто захотелось прогуляться.
– Вовремя… Вы говорите, говорите. Что дальше было?
– Э-э, я вышел на палубу, постоял у бортика, где-то минуту…
– Угу.
– Потом пошёл обратно. И вот когда я был прямо у двери, вот этой… – показывая на дверь.
– Угу.
– Я услышал выстрел!
– Угу. А когда случился выстрел, вы где именно были у двери?.. С какой стороны от неё? – Бочёнкин напряг брови. – Вы стояли в коридоре или здесь, в каюте? –
– А-а! Вы об этом… хы… в коридоре, конечно же.
– Угу, а дальше?
– Дальше? Дальше я постучал в дверь, начал звать, чтобы открыли. Но мне никто не ответил, и тогда я открыл своим ключом, и вошёл.
– И?
– И-и… только один труп!
– Угу.
– Больше никого!
– Угу! – вставая. – Как это ни банально, но отпечатков нет.
Бочёнкин сочувствующе кивнул.
– А свет? – сказал я, указав пальцем на люстру. – Он был включён?
– Э, нет, я включил.
– Угу… Так-так-так, а на палубе с вами кто-то был?
– Нет.
– Угу, кажется, я читаю в ваших глазах вопрос. – Бочёнкин поднял в ожидании брови. – Куда мог деться убийца, так?
– Да!
– Предположения есть?
Закачал головой.
– Давайте попробуем вместе. Для начала – теоретически – исключим вас из подозреваемых.
Бочёнкин нервно сглотнул.
– А я подозреваемый?
– Ну ко-неч-но. Но сейчас давайте уберём вас из подозреваемых. Вы согласны? – Кивнул. – А то если это и правда вы, то это совсем как-то скучно получается, согласитесь. – Кивнул. – Значит давайте думать вместе, – снимая перчатки. – Во-первых, судя по этой картине, вы явно застали убийцу врасплох, т. к. он даже не успел сымитировать самоубийство и просто бросил пистолет рядом с этой культёй. Хотя, даже если бы и сымитировал и положил пистолет рядом с левой, навряд ли убитый выстрелил бы себе в правую часть головы левой рукой. Согласны? – Кивнул. – Давайте попробуем понять, куда мог исчезнуть убийца. Давайте представим: вы в коридоре, убийца здесь… а когда вы сюда зашли, здесь его уже нет… в коридор он тоже убежать никак не мог… Предположения?
Бочёнкин вовсю напрягал мозги и рыскал везде глазами, пока не уловил мой намекающий на окно взгляд.
– Окно!
Мы подошли к нему. Стул с вещами стоял почти прямо под ним, в полуметре от стены. Окно было закрыто.
– Окно! – снова удивлённо.
– Когда вы сюда зашли, оно было закрыто?
– Нет, это я его закрыл.
– А зачем?
– Чтобы и муха сюда не залетела и-и не разворочала тут всё.
– Какой вы молодец. А отпечатки?
– Что?
– Вы прикасались к окну в перчатках?
Виновато повёл головой в стороны.
– Ладно, не берите в голову. Ну, так что мы видим? Открыть его можно только изнутри, так?
– Так.
– А до убийства, когда вы были на палубе, оно было открыто? – Пожал плечами. – Не видели?.. Ладно, тогда давайте откроем его… То есть вы предполагаете, что убийца, пока вы стучались в дверь, вылез через него, так?.. – С задержкой снова задействовал плечи и закивал. – А не узковато? – Задумчиво склонил голову набок. – Мне кажется, в такое окошко взрослый человек не пролезет, уж плечи его точно.