В снежном плену
Шрифт:
— Я саму себя бояться стала, — когда они уже собирались лечь спать, тихо произнесла Вика.
— Почему? — не понял Михаил.
— Понимаешь, — все также шепотом произнесла девушка, — нам столько говорили про то, что людей надо перевоспитывать… Что даже многие преступники могут исправиться. А сейчас… Я вдруг понимаю, что нисколько не жалею о сделанном! И если б даже убила их…
— И не надо, — вновь вспомнив девяностые, произнес Михаил. — Мы поступили правильно.
— Но ведь они…
— Считай, что ты пристрелила бешеного пса, готового броситься на людей, — ответил Михаил. — Сделала страну чище…
Ответом ему был лишь удивленный взгляд
— Понимаешь, — продолжил Михаил. — Есть наш мир — и есть их. И если мы не сможем защитить наш, то они построят свой. И нам места в нем не будет, разве что в качестве бесправного быдла. Они уничтожат нашу страну ради того, чтобы жить по своим понятиям… Пусть в результате этого погибнут миллионы, пусть рухнет экономика, придут в упадок наука и образование, пусть от всей нашей цивилизации останутся одни руины, но они предпочтут быть королями свалки, хозяевами жизни, перед которыми будут пресмыкаться окружающие…
— Можно к вам? — от разговора их отвлек негромкий стук.
— Заходи, Квет, — ответила Вика.
— Об этих все думаешь? — усевшись рядом и поглядев на девушку, произнесла словачка.
— Да, — согласилась Вика.
— А хочешь, я тебе сказку расскажу? — усмехнулась Квета.
— Какую? — не поняла Вика.
— Страшную, — ответила словачка. — Называется «Смерть сверхдержавы»…
Озвученная Кветой «сказка» оказалась всего-навсего историей ее жизни после катастрофы… И оказалась она и впрямь достаточно страшной. Сначала, когда вдруг случилось землетрясение, никто ничего не понял. Началась паника, люди не знали, что им делать и куда бежать. Немало народу оказалось и под завалами, которые, ввиду нехватки сил экстренных служб, начали разбирать национальная гвардия и военные. Пока полиция пыталась прекратить панику и навести порядок — впрочем, первая вспышка грабежей и насилья случилась именно тогда, в суматохе. Но даже это было лишь «присказкой»…
«Сказка» началась уже позже… И Квета без всяких прикрас рассказала про то, что ей запомнилось из тех времен. Про то, как она не находила себе места, не имея возможности разузнать, что с ее родителями и родными. Живы ли они или уже нет… Как изо всех щелей полезла мафия, пытаясь установить свои порядки. Про введение военного положения и карточек, про то, как в ноябре случился наплыв орды беженцев. Вели которых зачастую как раз «вот такие вот уроды».
— Пока одни думали, как им выжить, другие решили выживать за счет других, — горько усмехнулась девушка.
Рассказала про те несколько дней, когда в городе царила анархия и повальные грабежи и насилье, про то, как она сама скрывалась посреди руин, в которые попросту никто не сунулся. И, возможно, лишь потому и выжила. Про то, как потом боялась высунуться на улицу, опасаясь наткнуться на каких-нибудь уродов — поскольку дальше центра городов власти фактически не стало, и все решало лишь право силы. У кого есть оружие — тот и прав! Если только у другого нет более мощного оружия или стоящей за ним банды. И все же однажды и она наткнулась на уродов-негров… К счастью, повезло — нашелся тот, кто не побоялся защитить ее от них.
А потом последовал рассказ и про то, как все начало окончательно рушиться… Как военные, собрав запасы продовольствия, оружие, некоторое промышленное оборудование и ценных специалистов, начали эвакуацию. Куда? Этого никто не знал толком. То ли на юг, где вовсю шла резня негров, «латиносов»
— Вот это, Вик — то, что будет в случае победы таких тварей, — грустно улыбнулась под конец Квета. — И если вы все не остановите их, то эти твари победят. Просто потому, что они плевать хотели на все принципы и будут выживать любой ценой… А остановить их можно только пулей в лоб. Так что…
А Михаил слушал рассказ Кветы — и становилось как-то жутко… Да, он слышал новости, где говорилось о крахе США, о гражданской войне, миллионах погибших, резне негров в не зараженных радиацией южных штатах. Но все это воспринималось как-то отстраненно, как что-то далекое. И совсем иное дело — слышать пусть и о всего лишь части тех событий от их очевидца. Даже вдруг стало так жалко эту вот девушку, что в свои двадцать один навидалась такого, что многим и за всю жизнь не снилось. И оттого лишь еще больше крепла решимость сделать так, чтобы его Вике, да и всем советским людям, никогда не пришлось бы повидать ничего такого!
Глава 8
Министр внутренних дел СССР товарищ Круглов просматривал отчеты о борьбе с преступностью в стране — и ситуация как-то не очень-то его радовала. Несмотря на то, что милиция и военные практически постоянно устраивают облавы, проблемы по-прежнему остаются существенные. А с началом новой зимы число преступлений вновь начало расти. Особенно «отличились» тут Западная Украина и Средняя Азия, а еще одной головной болью стал недавно присоединенный Иран. И хоть причины такого решения и были понятны, но… Уж слишком много там было антисоветски настроенных элементов! Подогревали эти настроения и агенты влияния Англии, Франции и других стран Запада, призывавшие бороться с «советской оккупацией». Сволочи! Сами в жопе сидят — и Советский Союз пытаются туда же запихнуть!
Но самое главное — сейчас товарищ Круглов прекрасно понимал, что если не получится задавить преступность без крупных военных операций, то крайним в этом деле однозначно назначат ему! Сразу вспомнят и про то, что когда-то он работал с товарищем Берией, которому вроде как и памятники по стране ставят, и называют «верным продолжателем дела Ленина-Сталина», но… Сергей Никифорович-то знал, как на самом деле кончил Берия! Нет, ему официально этого никто не припомнит. Просто поставят к стенке примерно с той же формулировкой, как в свое время Павлова — ну с корректировкой на обстановку. Что-нибудь вроде «за трусость, преступную халатность при выполнении служебных обязанностей и развал работы органов внутренних дел в условиях Особого положения».
Именно это опасение и стало главной причиной того, что он поддержал предложение товарища Василевского на счет вооружения населения. Комсомольцам и коммунистам выдавали пистолеты и револьверы — от «наганов» и ТТ до древних Смит-Вессонов, браунингов и даже немецких трофеев. В поселках эвакуированных Средней Азии и некоторых неспокойных мест создавались вооруженные снятыми с хранения «мосинками» и СВТ отряды самообороны, официально приписанные к местным отделениям милиции. И определенный эффект оно уже показало! Хоть и не вполне однозначный.