В собственной западне

Ван Дей Фредерик

– Как тебе сказать, Ник. Я теперь даже уверен, что неизвестный с букетом и беглый арестант одно и тоже лицо, – с тяжелым вздохом сознался инспектор.

– Следовательно, ты полагаешь, что в клинике был доктор Кристаль?

Инспектор сердито рассмеялся.

– Черт возьми, почему же этот болван, начальник полиции, не сообщил нам всего по телефону? – воскликнул он.

– Какая была бы от этого польза, – спокойно возразил Ник Картер, с улыбкой глядя на своего друга, – вряд ли мы поступили бы иначе, чем теперь.

– Пожалуй, ты прав.

– Наверно прав, так как решительно никто не допустил бы и мысли, что лежавшая неподвижно в течение полугода Занони так внезапно исчезнет!

– Пусть

будет по-твоему, а теперь скажи, пожалуйста, Ник, как ты представляешь себе всю эту историю? Неужели ты на самом деле думаешь, что Флинн и миссис Фильдс были подкуплены и допустили доктора Кристаля в камеру Занони, позволив ему беспрепятственно вынести ее из клиники?

– Ничего подобного, – возразил сыщик, – во-первых, таких испытанных служащих сразу не подкупишь, тем более при таких обстоятельствах. Они всегда должны считаться с вероятностью навлечь на себя беду на всю жизнь. А затем мы ведь имеем дело с лицами, честными и заслуживающими доверия. Нет, задумываться над этим – значило бы зря растрачивать дорогое время. Я тебе вот что скажу, Жорж, – прибавил он убедительным тоном, – привратник и медсестра были обмануты!

– Очень красиво сказано, понятно, они были обмануты, – с раздражением произнес инспектор, – но каким образом?

Ник Картер с улыбкой посмотрел на своего друга.

– Видишь ли, Жорж, дело гораздо проще, чем ты думаешь, – спокойно сказал он, – в данном случае пущен в ход старый и испытанный прием: гипнотическое внушение. А нам хорошо известно, что Занони именно в этом очень сильна.

– Как хочешь, а я ни за что не пойму, каким образом эта шайка умудрилась оказать гипнотическое влияние на привратника и на медсестру, – сердито проворчал начальник полиции, – если твоя теория верна, то надо предположить, что Занони и доктор Кристаль в одно и то же время проделали в разных местах клиники свои сеансы гипнотического внушения.

– Я в этом и не сомневаюсь, – все также спокойно заметил сыщик.

– Отлично! Не объяснишь ли ты мне в таком случае, каким образом доктор Кристаль имел возможность общаться с Занони, а Занони с ним? – волнуясь, спросил инспектор.

– Милейший друг мой, на это могу тебе ответить только то, что наш брат, сыщик, так же, как и врачи, может руководствоваться только предположениями, – ответил Ник Картер, усаживаясь поудобнее на диван. – Врачи называют это диагнозом, у сыщиков это именуется прирожденным чутьем. Если диагноз оказывается правильным, то больной выздоравливает, если наше чутье правильно, то мы устанавливаем мотивы преступных действий и способ выполнения их, а если нам везет, то мы на основании наших выводов, иногда, накрываем злодея. Способ возможности общения между Занони и доктором Кристалем вызывает целый ряд предположений; но он мне кажется не настолько важным, чтобы стоило из-за него ломать голову. Достаточно того факта, что доктор Кристаль был впущен привратником в клинику не менее как за полчаса до момента обнаружения бегства Занони.

– Совершенно верно, – проворчал инспектор, – другими словами, ты хочешь сказать, Ник, что доктор Кристаль прежде всего загипнотизировал привратника.

– Именно, – согласился сыщик, – нам с тобой хорошо известно, какую силу имеет гипноз. Им можно искусственным путем усыпить большинство людей, причем они, проснувшись, не будут иметь ни малейшего понятия о том, что они в течение известного промежутка времени находились в состоянии бессознательного отсутствия воли. Я, вероятно, не ошибусь, если предположу, что вынутый доктором Кристалем портсигар испускал настолько сильный одурманивающий запах, что ничего не подозревающий привратник стал особенно восприимчивым для примененного к нему гипноза.

– Повторяю тебе, Ник, привратник производит впечатление вполне честного и достойного

доверия человека, – качая головой, возразил инспектор, – он клялся всем святым, что и минуты не беседовал с незнакомцем и сейчас же выпустил его из дверей, которые затем и запер за ним.

– Показание миссис Фильдс почти тождественно с показанием привратника, – с улыбкой заметил Ник Картер, – мне их лично и расспрашивать не нужно, чтобы прийти к выводу, что они оба говорят чистейшую правду. И все-таки оба говорят неправду, выражаясь чисто отвлеченно, то есть они лгут бессознательно. Это-то и есть особенность гипноза, что загипнотизированному лицу можно внушить, что угодно.

– Я понимаю, – сказал инспектор, – что доктор Кристаль мог загипнотизировать привратника. На самом деле привратник, быть может, стоял на одном месте в течение часа точно статуя, пока доктор Кристаль с Занони вышли из клиники, и он пришел в себя лишь после того, как запер дверь за ушедшими.

– Мало того, когда привратник очнулся и к нему вернулось сознание, он помнил только то, что какой-то незнакомец постучал в дверь, передал ему букет гвоздик и сигару и ушел не позже, чем через минуту, как было ему внушено доктором Кристалем, – добавил сыщик с многозначительной улыбкой.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, Ник. Но это еще не объясняет нам, каким образом доктор Кристаль общался с Занони. Остается только еще допустить, что Занони в присутствии загипнотизированной медсестры накинула на себя принесенное ей доктором Кристалем платье и под руку с ним вышла из клиники.

– Вот именно так я и представляю себе весь ход дела, – признался Ник Картер, – и меня ничуть не удивило бы, если бы наша парочка села в стоявший вблизи экипаж и уехала.

– Вот что, – воскликнул инспектор, – ты наводишь меня на странный случай, имевший место в ту ночь!

– В чем дело? – поинтересовался сыщик.

– Наши розыски привели к установлению следующего факта, что в роковую ночь, в десятом часу, на углу Третьей авеню и 18-й улицы стояла закрытая карета. Мы разыскали ее, и кучер показал, что какой-то незнакомец, наружность которого он хорошо помнит, заговорил с ним.

– Я уверен, – насмешливо заметил Ник Картер, – что этот незнакомец был похож на доктора Кристаля, как две капли воды.

– Совершенно верно, – подтвердил инспектор Мак-Глуски, – незнакомец заявил кучеру, что в клинике задерживают незаконным образом и против ее воли его сестру, и что ее собираются объявить сумасшедшей, хотя она вполне здорова. Ты знаешь, наши нью-йоркские кучера не слишком щепетильны, тем более, если им хорошо заплатить, а в данном случае так оно и было. Так вот, кучер прождал около часа, затем незнакомец подошел к нему со стороны Второй авеню, ведя под руку закутанную в длинный плащ женщину с густой вуалью на лице, которую он и усадил в экипаж. Затем он сел сам и приказал кучеру ехать в Бронкс, по указанному им заранее адресу.

– Черт возьми! История становится все интереснее, – сказал Ник Картер, откладывая сигару в сторону, – ты, разумеется, немедленно отправился по этому адресу и узнал...

– Почти ничего не узнал, – продолжал инспектор Мак-Глуски, – то были недавно только открытые в том пригороде меблированные комнаты, содержащиеся супружеской четой с вполне безупречной репутацией. За три дня до интересующего нас происшествия к этой супружеской чете явился изящно одетый господин и нанял пустовавший первый этаж, из двух меблированных комнат. Он заявил, что его зовут мистер Армстронг, и что через несколько дней к нему приедет его молодая жена. За квартиру он уплатил за месяц вперед. На третью ночь, когда хозяева и прочие жильцы давно уже спали, подъехала карета; из нее вышел новый жилец, помог выйти даме под густой вуалью и вместе с ней вошел в свою квартиру, а карета уехала.