В Советском Союзе
Шрифт:
Грудь сдавило, стало трудно дышать. Он сел, потом встал и походил. Попробовал глубоко вдохнуть и не смог.
Без стука зашёл Артём и, не проходя в комнату, предложил
– А не распить ли нам бутылочку портвейна.
Георгий, потирая грудь, поморщился.
– Это, наверное, давление. У меня, с утра, тоже голова болела.
– У меня давление нормальное, я донор.
– Неет! – покачал головой Артём. – Нет Жора, ты не прав.
И, загибая пальцы
– Мы вчера выпили почти по пол-литра на каждого! Спать легли во сколько? А во сколько
Слегка округлив глаза, и подняв кверху палец – Жора, ты можешь откосить колхоз!
Георгий согласился – Схожу.
– Вот правильно! А мы с Искандером пока сбегаем за винцом.
До поликлиники, от общаги, три минуты ходьбы.
В холле было тихо. Жужжали и перемигивались неоновые лампы под потолком. За стеклом регистратуры никого не было.
Нет, была!
В белом халате, за столом, у стены, сидела медсестра, и читала.
Отложив книгу, подошла к окну.
– Мне к терапевту, давление.
– Вы измеряли?
– Нет.
– Почему решили, что давление?
– Нет, потому что мне нечем измерить.
– Температура высокая?
– Нет – Георгий потрогал лоб – Не знаю.
– Фамилия – она направилась к стеллажам.
– Гавриленко.
Она двинулась влево, и обойдя стеллаж, спросила – Имя, отчество.
Долго рылась, спросила ещё – У врача не были?
И найдя карточку, и выписывая статталон – Двадцатый кабинет, второй этаж, направо.
Второй этаж, направо, двадцатый кабинет.
Он стукнул в дверь, и вошёл.
Терапевт взяла статталон.
– Садитесь. Что случилось?
Георгий сказал, что давит грудь.
Терапевт дала ему градусник, и развернула тонометр.
Стряхнув градусник, сунул под мышку.
Терапевт измеряла давление – 160 на 100. Раньше было давление?
– Нет.
– В норме какое?
– 120 на 80.
Она потянулась за градусником – Температура нормальная. Ну, рассказывайте.
Георгий рассказал о пирушке, и кроссе.
– Ну вот и ваше давление.
И стала писать в карточке.
Написав на листочке, подвинула ему – Вот, можете попить.
– А больничный?
– У вас молодой, здоровый организм. Выспитесь, и всё пройдёт. Больничный не нужен. До свидания.
Георгий вернулся в общагу.
Переоделся в трико и футболку, и лёг на кровать.
Из книг, на тумбочке, выбрал «Обрыв», и стал читать.
Постучав в дверь, и приоткрыв, заглянул Артём.
– Заходи.
– У меня … – Артём показал дымящуюся сигарету.
Выпуская дым в коридор, спросил – Колхоз отменяется?
– Поеду.
– Что так? Нет давления?
Артём остограмился, и был в приподнятом настроении. В комнате намечалась пирушка. В красном уголке, вечером, дискотека. Артём уже понял, Георгий не пойдёт, и хотелось сказать что-то такое, этакое! Но слова не приходили, и настроение портилось.
– Славка
– Нет. А он здесь?
– Да! Бегает где-то! Ты же знаешь. Кстати, он тоже с нами, может, всё-таки, пойдёшь?
Предпринял, ещё одну, попытку Артём.
– Нет!
– Я пойду(?), тогда – полувопросительно, полуутвердительно.
Георгий качнул головой.
Минуты через три, без стука, вошёл Славка, и пошаркав подошвами по коврику, шагнул, и присел на краешек кровати.
– Чистые! Показать? Чё читаешь? Аа! Гончаров, Обрыв. Не читал. Артём сказал, что у тебя давление? Ещё сказал, что тебя в колхоз отправляют. Надолго?
– На три недели.
– Даа, в деревне щас хорошо. В лесу. Ты любишь осенний лес?
Снова заглянул Артём.
– Славик, ну ты чё? Уже налили, все тебя ждут.
– Жор! – Славка встал – Я пойду?
Георгий улыбнулся – Иди.
Они ушли.
Когда книга, вывалившись из рук, упала на пол, он положил её на тумбочку, и повернувшись на правый бок, закрыл глаза.
Артём был другом. А познакомил их Славка.
Славка
Славик был оригинальной личностью. Дело в том, что, с его слов по крайней мере, у него друзей было, ну если не весь многомиллионный Советский Союз, то уж половина, точно! И он, готов был сорваться и идти, ехать, лететь, хоть на край света (и шёл, ехал, летел, если были деньги), когда его другу было плохо! И наивно, по молодости, полагал, что и друзья его примчатся к нему, когда ему будет плохо. Но у друзей, почему-то, всегда находились дела более важные. И Славка, всё острее и острее, с каждым годом, осознавал своё одиночество. И срывался, и уходил в запой. Человек он был безобидный, от друзей не отрекался. И если другу было плохо, и другу нужна была его помощь, Славка срывался и шёл, ехал, летел. Если были деньги. А Славке и надо-то было только, чтобы друг посидел с ним, и выслушал, пусть и в сотый раз, трагедию его любви.
История Славкиной Любви заслуживает отдельного повествования.
Глава отдельная История Славкиной Любви
Славка деревенский. После школы приехал в город, поступать в институт. Сдал экзамены и был зачислен на первый курс.
В сентябре, весь поток, отправили в подшефное хозяйство на уборочную.
Занятия начались с первого октября.
Лекции, семинары, коллоквиумы, зачёты, семестры, сессии.
Прошло два года беззаботной, студенческой жизни.
На третьем курсе, на новогодней вечеринке, которую факультет, традиционно, проводил в кафе «Отдых», он познакомился с Юлькой.
Юлька пришла с Димкой, Славкиным сокурсником.
Как-то так получилось, что Юлька танцевала всё время со Славкой. Димка, изо всех сил изображал веселье, но было видно, обиделся смертельно. Впрочем, Славку это нисколько не волновало.
Он влюбился!
С первого взгляда!
Юлька была старше на пять лет. Работала в НИИ, лаборантом.
Славка потерял голову, и забросил учёбу.