В созвездии Семицветика
Шрифт:
На третий «день» антенны ботика впервые поймали чью-то постороннюю передачу. Потом ещё и ещё, вскоре эфир начал трещать от инопланетной ругани. Цветики деловито декодировали сигналы, но… декодировать-то особенно было нечего! Невероятно — весь трёп кодировался стандартно, возможно, одной на всех программой! А содержание… ну, что там могло быть за содержание? Идентифицировали несколько форм приветствий, синонимов слов «хорошо», «плохо», «идти», прыгать. Запомнили прорву, пока ничего для них не значащих, имён собственных — вероятно, названия космических объектов, клички и жаргонные слова. Разобрались со структурой языка — девять времён, два рода, и повелительное наклонение в смысле «пошёл…». Ребята не спешили с оценками. Возможно, в галактике воцарилась законность и справедливость, инопланетянин инопланетянину друг, товарищ и брат, и никому не приходится таиться
Или, скорей всего, в разговорах ничего важного не содержалось — судя по тону и мужским тембрам, они поймали волну дальнобойщиков или таксистов. И анализ бесед давал интересную статистику, вернее подтверждал гипотезу, что самым употребляемым было слово «я», на втором месте аналог понятия «деньги», на третьем «бабы», а на первом с половиной в виде глаголов, прилагательных, существительных в разных вариантах и междометиях то, что делают с «бабами», тоже во всех формах. Так удалось установить научный факт, что местные в этом смысле ничем не отличаются от землян. «Мужики и в космосе — козлы»! — угрюмо подумала Орхи, Пио попросил не обобщать, и Хриз внесла поправку: «Козлов и в космосе хватает». Между тем они приближались к цели — в эфире, сменяя одна другую, на фоне непривычной музыки томными голосами с хрипотцой заворковали какие-то дамы, часто повторяя «хорошо» в превосходной степени, то, что делают с «бабами» и странное слово «Чикота». «Реклама, наверное», — смущённо предположил Пио. «Странная база… э… а реклама чего»? — растерялся Бас. Лан поспешил домыслить: «На нас не действует, нафиг инопланетянок»! Оди делано усмехнулась: «Да нам-то что! Валяйте, ксенофилы несчастные»!
Оптические сенсоры поймали бледную точку, мерцающую отражённым светом. Судя по данным перехвата «реклама» транслировалась оттуда. Цель была близка, но путь к ней предстоял ещё долгий, если бы их ботик всерьёз не заинтересовал, наконец, одного из проходимцев, то есть пролетанцев. К ним подошёл инопланетный кораблик, послал запрос, просветил и вдруг приблизился, остановившись в какой-то сотне метров от бота. Ребята рассмотрели вполне привычную по сенсационным фотографиям жёлтых инфосайтов летающую тарелку, вернее шарик с пояском. Из тарелки ничего не торчало — ни антенн, ни босых ног, на её белой поверхности не было ни пятнышка — никаких люков или иллюминаторов. Тарелка недолго летела сбоку, но ускорилась, пошла к станции, и неведомая сила потащила кораблик цветиков следом за ней! Ботик будто бы сам пытался догнать чужой корабль и не мог приблизиться ни на миллиметр, как ни старался. Субъективно скорость возрастала по экспоненте, что само по себе было немыслимым, так вдобавок приборы не фиксировали и экипаж не ощущал ни малейшего ускорения.
Когда это безобразие закончилось, бот по инерции летел с бешеной скоростью прямо на станцию. А вот она оказалась точно такой, как их изображают на обложках фантастических романов. Огромная, несуразная, будто слепленная, склеенная и сбитая гвоздями времянка начинающего дачника, она бугрилась надстройками и пристройками, топорщилась антеннами, переливалась тысячами огней. О её форме с определённостью можно было сказать только, что никакой формы при строительстве не замышлялось. И само строительство, видимо, не прекращалось ни на минуту — вход шло всё, что попадало в захваты. Сооружение больше всего напоминало «Остров погибших кораблей», чем, скорей всего, и являлось.
— Блин, сейчас будет одним погибшим корабликом больше! — неудачно сострил Пио. Действительно, даже на полном форсаже двигателям ботика не хватило бы мощности до столкновения погасить чудовищную скорость. Дик коротко предупредил, — кодированный радиообмен!
Тарелка о чём-то переговаривалась со станцией тем же кодом, что они ломали ещё на первых земных тренировках! И снова странное слово «Чикота». В общем, смысл сводился к диалогу:
— Я — Чикота. Лови!
— Ладно. Только надейся, чтобы находка окупила энергозатраты, иначе тебе сам Чикота не поможет.
Какая-то сила развернула ботик «днищем» вперёд, и команду впечатала в кресла чудовищная перегрузка — их спасли юность, тренированность и экзоскафандры — двадцать «же» даже кратковременно могут убить кого угодно, а ребятам пришлось терпеть долгие четверть часа. Внезапно блаженством облегчения вернулась невесомость. Алая муть в мозгах рассеялась, и экипаж смог разглядеть, куда их принесло. Ботик плавно плыл средь футуристических нагромождений к широкому отверстию. За кормой сомкнулись створки внешних ворот, станция, как сонная рыба, захлопнув пасть, проглотила кораблик. В пространство за бортом стал поступать
Бойцы почувствовали, как плавно возвращается тяжесть, не сильнее лунной, кораблик лёг на палубу ангара. Дик предусмотрительно разблокировал люки — не хватало ещё, чтобы хозяева принялись их взрывать. Аборигены быстро разобрались в механике и проникли внутрь, а цветики лежали в креслах, как неживые, и экзоскафандры в маскирующем режиме охотно подтверждали, что их хозяева временно померли. Инопланетяне и не сомневались — кто ж выживет при такой перегрузке, даже если обнаруживший это чудо техники экипаж ошибся при его сканировании? Тела легко подняли и понесли наружу, а теоретически мёртвые бойцы тем временем пытались доораться через свои девайсы до чужой киберсистемы. Электроника на станции есть, цветики же зафиксировали радиообмен. Да и шлемы пришельцев подтверждали это — в затылочной части имелись характерные выступы под девайсы, но киберсистемы на станции будто бы не было. Чтоб так попасть, «вундеркиндам» и в кошмарах не снилось!
Впору было интересоваться у гуманоидов, где тут ближайшая точка входа в сеть, но аборигены сами помогли прояснить ситуацию: — Баба! — проговорил один, державший на руках Оди.
— Хозяин узнает, будет ругать, — рассудительно ответил ему тащивший Пио.
— Мёртвая баба, не узнает, — нерешительно возразил третий, нагруженный Орхи.
— Так на них же хр-хр надето, снимем — хозяин узнает, будет ругать, — бросив Пио на палубу, настаивал рассудительный.
— Скажем, подумали, что живые, решили проверить, — нашёлся первый, разглядывая через стекло шлема личико Оди.
Занятый Хриз гуманоид решительно положил девушку на палубу и деловито принялся ощупывать её экзоскафандр.
— Блин, хотели же по-хорошему! — про себя подосадовал Дик, возрождаясь к жизни и борьбе. Ребят хорошо натаскали на силовых контактах в самых разных условиях от невесомости до пятикратной перегрузки, и действовали они, не сговариваясь, автоматически. Дик схватил своего «спасителя» за голову и бронестеклом шлема нанёс ему удар в висок. Орхи, как кошка, оттолкнувшись от собственного «хвоста» — просто сама себе выдала бесконтактный пендель — закрутила «вертушку» и ударом пяткой в голову смахнула своего «носителя». Пио, приняв за рабочую гипотезу, что перед ними люди, воздействовал на болевые точки противника. Удачно — враг грохнулся без сознания. Бас консервативно поймал в падении опору о палубу, захватил инопланетное плечо, подбросил неприятеля над собой и, распрямившись пружиной, усиленной экзоскафандром, с хрустом приложил его позвоночником об пол. Лан отоварил гуманоида сразу с двух рук по ушам. Хриз с пола умудрилась ударом ноги пробить чужой скафандр, вместе с нижними рёбрами и шкурой, судя по хлынувшей крови — так обозлили солдата ощупывания. А Оди прям с инопланетных ручек кулаком пробила стекло шлема и переносицу сразу за ним.
— Прикольно, — подытожил ГвозДик, — что будем делать дальше? Всех убивать?
— А ты против, что ли? — запальчиво обернулась Оди.
— Слишком хлопотно, — заметила Хриз, вставая с палубы, к ней вернулась спокойная рассудительность, — Пио, ты что там возишься?
Пиону удалось снять с гуманоида шлем, и все увидели самое обыкновенное, даже конопатое лицо молодого человека лет двадцати пяти. Пио перевернул его на бок и принялся пристально рассматривать девайс. Прибор на затылке был явно инопланетного вида — неправильной формы перекошенного овала, покрытый не то корой, не то потрескавшейся коркой. Первое что приходило на ум — а запустил же парень грибок! Пион сжал его в ладони, и он будто бы сдался! Пио потянул прибор на себя и преодолев лёгкое сопротивление вынул из разъёма. Тело вроде бы потерявшего сознание парня выгнулось, из сведённого судорогой рта запузырилась пена, руки и ноги пришли в беспорядочное движение. Пио уже хотел вставить девайс обратно, но было явно поздно — глаза парня остекленели, он конвульсивно вздохнул и замер. Было заметно даже через скафандр, как медленно безвольно опадает его грудь.