В созвездии трапеции (сборник)
Шрифт:
— Все ясно тогда! Нужно, значит, действовать незамедлительно. Они и в самом деле могут приостановить все другие эксперименты и срочно заняться антигравитационным эффектом Нестерова.
— Конечно же! И тогда уж Нестерову будет не до нас. А если мы начнем сооружать его установку, то потом не страшно, если даже они и спохватятся. Илья Нестеров человек слова, он нас не подведет. Да и Михаил Богданович головой за него ручается.
Ирина Михайловна долго не может понять, что хотят от нее Илья и Михаил Богданович. Они почему-то просят ее ничего не говорить пока Андрею Петровичу о их замысле.
— Но
— А когда? Лишь в будущем году, а я просто не в силах ждать.
— А если тебя постигнет в цирке неудача? Кто знает, как тогда отнесутся к этому в Академии наук.
— Потому-то и не следует ставить их в известность о нашем замысле, — заговорщически шепчет Михаил Богданович.
— И вовсе не потому! — протестующе машет рукой Илья. — Просто не хочется расстраивать папу раньше времени. Я ведь не сомневаюсь, что ему не понравится наше решение осуществить мой эксперимент в цирке.
— А ты осилишь все это один? — тревожно смотрит в глаза сыну Ирина Михайловна.
— Я не один. Со мной будет Лева Энглин. С завтрашнего дня мы с ним числимся в отпуске. Вот и займемся модернизацией вашего цирка.
— Поможет им и Виктор Захарович Миронов, — успокаивает дочь Михаил Богданович. — Ты должна знать его, Ира. Он всегда конструировал для нас самую сложную аппаратуру. А теперь вообще будет заведовать нашим конструкторским бюро. Добились мы наконец такого бюро для нового здания цирка!
— А что вы скажете Андрею Петровичу? Как объяснить ему, где Илья будет проводить свой отпуск?
— Я скажу ему, что уйду в туристический поход, — небрежно машет рукой Илья.
— А я должна буду поддерживать эту выдумку?
— Ты сделаешь это для блага нашего родного цирка, Ирина! — смеется Михаил Богданович.
На следующий день Илья с Михаилом Богдановичем и Анатолием Георгиевичем едут в новое здание цирка.
— Я очень доволен Виктором Захаровичем Мироновым— заведующим нашим конструкторским бюро, — оживленно говорит Анатолий Георгиевич. — Он уже и штат себе подобрал. Решил даже кибернетика пригласить. Конечно, крупного ученого к нам не заманишь. Тут нужен энтузиаст, и, знаете, он нашел такого. Молодого кандидата наук, Васю Милешкина, который согласился работать у нас по совместительству. Я еще не очень уверен, что его должность нам утвердят, но совершенно убежден, что он будет работать у нас даже бесплатно. Во всяком случае, он приходит теперь в наше конструкторское бюро почти ежедневно, даже не будучи зачисленным пока ни в какие штаты.
— И серьезный специалист? — спрашивает Илья, хорошо знающий, что в науке (а чаще около науки) есть немало чудаковатых и не очень серьезных молодых людей, ухитряющихся каким-то образом защитить кандидатские диссертации и совершенно не способных к научной работе.
— Виктор Захарович уверяет, что очень толковый. Считает даже просто счастьем, что ему попался такой человек. Да вы сами с ним сегодня познакомитесь. Нам вообще очень повезло с составом конструкторского бюро. Во-первых, это не просто профессионалы-конструкторы, которым не важно, что конструировать, лишь бы конструкции были по их инженерной специальности. Это люди, отлично понимающие, что они будут конструировать аппараты для людей, рискующих
Увлекшись, Анатолий Георгиевич не замечает, что они уже прибыли на «Университетскую» и, если бы не Михаил Богданович, проехали бы ее.
— Не могу я о хороших людях говорить равнодушно, — смущенно оправдывается он. — Без таких людей нельзя создать ничего нового. А для маленького коллектива Миронова характерно еще и то, что они уже переселились в новое здание, не ожидая окончательной его отделки. Вот уже вторую неделю работают в холодном помещении, обогреваясь лишь электрическими каминами и горячим чаем.
— А когда предстоит официальная сдача всего помещения цирка? — спрашивает Илья.
— К первому апреля.
— Ох, это первое апреля, да еще для строителей! — смеется Михаил Богданович.
— Это крайний срок. А позже никак нельзя — первого мая мы уже должны показывать новую программу.
Они выходят из метро и идут дальше пешком.
— Да, вот еще о чем хотел предупредить вас, — неожиданно останавливается Анатолий Георгиевич. — О вашей идее, Илья Андреевич, никто из них ничего еще не знает. И давайте сообщим им ее не сразу…
— А как бы подведем их самих к мысли о желательности ее осуществления у нас в цирке, — горячо подхватывает Михаил Богданович, сразу же догадавшись о тактическом ходе главного режиссера.
— Вот именно, — энергично кивает головой в огромной меховой шапке Анатолий Георгиевич. — А то как бы их не ошарашить сразу необычайностью нашего почти фантастического замысла. Дадим лучше им самим пофантазировать и как бы самостоятельно дойти до подобной идеи. Если не возражаете, то давайте договоримся, как нам лучше это осуществить.
— Вы главный режиссер, Анатолий Георгиевич, — замечает Михаил Богданович, — вы и инсценируйте все это, а мы будем прилежно и по возможности даже талантливо вам подыгрывать.
— Договорились! — довольно улыбается главный режиссер.
Инженера Миронова они находят на манеже, загроможденном разнообразными строительными механизмами.
— А, Виктор Захарович! — радостно восклицает Анатолий Георгиевич, протягивая ему руку. — Очень рад, что застал вас здесь! А мы вот пришли посмотреть, как идут дела у строителей. Это со мной Михаил Богданович, которого вам, наверно, доводилось видеть на цирковой арене.
— Ну еще бы! — весело отзывается Миронов, пожимая руку Михаила Богдановича. — Кто же не знает знаменитого Балагу?
— А это, — кивает Анатолий Георгиевич на Илью, — его внук, Илья Андреевич, цирковой болельщик, так сказать.
— А мы все болельщики, — смеется Миронов. — Пошли бы к вам разве на такую скудную зарплату. Позвать вам кого-нибудь из строителей или вы и моими объяснениями удовлетворитесь?
— Нет, нет, зачем нам строители! — протестующе машет руками Анатолий Георгиевич. — Мы с вашей помощью и сами во всем разберемся. Да нас, собственно, больше интересуют не столько строительные дела, сколько непосредственно ваши, конструкторские. Что новенького могли бы вы нам предложить, чтобы наш советский цирк, лучший в мире по своим артистическим силам, был бы лучшим и по техническому оснащению? Стал чтобы на уровень с веком космических полетов, электроники и кибернетики. Чтобы три часа, проведенные в нем, были бы подобны сказке, рассказанной взрослым детям современным Андерсеном или Павлом Бажовым.