В спецслужбах трех государств
Шрифт:
Ореол прежнего «отказника», прекрасные природные данные, умение входить в доверие и очаровывать людей помогли Калмановичу преуспеть на новой родине. Он начал работать в Центре пропаганды при канцелярии премьер-министра, на него обратила внимание сама Голда Меир. Он получил возможность расширить связи с лидерами правящей партии, заручился полезными связями не только в политической, но и финансово-деловой элите Израиля. Калманович был первым, кто после разрыва дипломатических отношений между СССР и Израилем обходными путями организовывал гастроли советских артистов в Израиль; создал несколько собственных компаний и преуспел в бизнесе. В одной из стран Южной Африки он сумел организовать строительство президентского дворца, стадиона, гостиницы. К середине 1980-х годов Калманович стал успешным и
В 1988 году американские спецслужбы сообщили израильским коллегам о том, что Калманович передает в СССР секретные военные технологии, и он попал под колпак израильской контрразведки. Последовал арест. Калмановичу было предъявлено обвинение в шпионской деятельности в пользу иностранного государства. Он был приговорен к девяти годам лишения свободы. Однако, как отмечают зарубежные источники, «двери тюрьмы распахнулись перед Шабтаем Калмановичем куда быстрее», и он оказался на свободе в 1993 году, отсидев пять с половиной лет.
Насколько мне известно, во время его заключения в тюрьме были обращения Президента СССР Горбачева, многих народных депутатов СССР, в том числе из Украины, к властям Израиля по поводу досрочного освобождения Калмановича, но в ответ поступали отказы. В феврале 1993 года у меня состоялась деловая поездка в Израиль по приглашению одной из ведущих спецслужб этой страны. Было принято решение, несмотря на многочисленные отказы израильских властей, вновь обсудить с представителями спецслужб Израиля возможность его освобождения из тюрьмы. Руководитель главной израильской спецслужбы объяснил мне, что отказ в освобождении Калмановича недавно вынесен Верховным судом, что трудно исправить, тем более арестованный за шпионаж не ответил на многие интересующие израильские спецслужбы вопросы. В переговорах мы сошлись на одном из возможных вариантов положительного решения президентом Израиля вопроса об освобождении из тюрьмы Калмановича. Через две недели, в начале марта 1993 года, пограничники из «Шереметьево» сообщили мне, что рейсом из Израиля прибыл некто Калманович, у которого проблемы с документами, и он ссылается на необходимость связаться со мной.
У меня состоялось несколько встреч с Калмановичем. На московской земле ему с самого начала была оказана помощь в лечении и минимальная поддержка в развитии бизнеса. Он построил в центре Москвы крупный торговый центр на Тишинке, спонсирует известные баскетбольные команды страны.
Предпринятые тогда Министерством безопасности России меры привели к положительному результату, и я могу считать, что участвовал в гуманной операции российских спецслужб по вызволению из тюрьмы «человека КГБ».
В деле Шабтая Калмановича еще остаются многие эпизоды, рассказ о которых требует истечения должного времени; изложенное о нем в этой книге перестало быть профессиональной тайной.
Глава пятая
Создание федеральной службы контрразведки Российской Федерации
А какой был смысл в том шумном указе Президента от 21 декабря? Какой был сермяжный смысл в том, чтобы снова поднимать волну, снова ворошить улей, снова молотить словами по головам чекистов, которые бесконечно устали от всех этих игр власти, в коих они крайние. Власть мало их восстановила против себя?
21 декабря 1993 года пресс-служба Президента России распространила указ Ельцина об очередном (четвертом или пятом) за последние два года реформировании системы органов государственной безопасности страны. Министерство безопасности было ликвидировано. Создавалась новая российская спецслужба — Федеральная служба контрразведки (ФСК) РФ.
Все это произошло весьма неожиданно и не только для руководства Министерства безопасности. Глава правительства России Черномырдин узнал о решении Президента
Преамбула указа при юридическом толковании была необычна для практики законодательной деятельности. Аргументы о создании новой спецслужбы — ФСК, призванной защищать коренные интересы российского государства, больше напоминали пропагандистскую прокламацию революционных времен. В указе отмечалось, что «система органов ВЧК — ОГПУ — НКВД — НКГБ — МГБ — КГБ — МБ оказалась нереформируемой. Предпринимаемые в последние годы попытки реорганизации носили в основном внешний, косметический характер. К настоящему времени стратегическая концепция обеспечения государственной безопасности Российской Федерации у Министерства безопасности отсутствует. Контрразведывательная работа ослаблена. Система политического сыска законсервирована и легко может быть воссоздана. На фоне происходящих в России демократических конституционных преобразований существующая система обеспечения безопасности Российской Федерации изжила себя, неэффективна, обременительна для государственного бюджета, является сдерживающим фактором проведения политических и экономических реформ». «С целью образования надежной системы государственной безопасности, — диктовал далее указ, — упразднить Министерство безопасности и создать Федеральную службу контрразведки Российской Федерации».
В указе было обозначено: назначить Н. М. Голушко директором Федеральной службы контрразведки Российской Федерации. Со мной о таком назначении предварительно никто не переговорил, не намекнул, даже Президент страны, с которым предстояло и дальше работать вместе, ибо ФСК стала подчиняться непосредственно ему.
Сотрудники Министерства безопасности Российской Федерации и подведомственных ему органов и организаций переводились в положение временно проходящих службу в Федеральной службе контрразведки до прохождения ими аттестации, необходимой для зачисления в штаты ФСК.
Указ носил сугубо формальный характер, в нем отсутствовали указания на принципиальные задачи новой спецслужбы, содержались многие позиции, с которыми трудно было согласиться, например: «…попытки реорганизации органов государственной безопасности носили в основном внешний, косметический характер» или «система безопасности сдерживала проведение политических и экономических реформ». Неужели органы безопасности в какой-либо стране действительно могли сдерживать политические и экономические реформы?
Образованное в январе 1992 года Министерство безопасности довольно эффективно функционировало как структура (система) органов безопасности Российского суверенного государства. Некоторые задачи, принципы и методы работы, которые были присущи советским органам государственной безопасности, отошли в прошлое, а утверждаемые новые стали формироваться из современных и демократических реалий жизни. Мне представляется, что в этот судьбоносный период исторического развития для России, как и для любого другого государства, были важны исключительная взвешенность, четкость и выверенность в постановке задач для спецслужб страны в целях надежной защиты национальных интересов и достижения стабильности в растревоженном, как улей, обществе. К этому времени уже работал закон от 8 июля 1992 года «О федеральных органах государственной безопасности». Этот фундаментальный закон был принят и начал действовать всего лишь через полгода после образования МБ, не в пример советскому закону об органах госбезопасности от мая 1991 года, разработка которого затянулась на несколько лет. Поэтому несправедливо было утверждать, что реформа органов государственной безопасности носила «косметический» характер, прежде всего потому, что проводилась на основе и во исполнение закона, принятого Верховным советом.