В Стране Бабушки Куклы, или Дом с волшебными окнами
Шрифт:
— Хотелось бы мне посмотреть хоть на одного живого принца! — вздохнув, сказала Таня.
— Смотрите, — снисходительно произнёс мальчик с фарфоровым лицом. — Я последний принц из династии Фарфорового дома. За мою жизнь дрожит всё королевство.
— Ты сам дрожишь больше всех! — неожиданно закричал Булька, всё время злившийся, что дети так церемонятся с этим трусишкой.
— Как вы смеете?! — закричал Фарфоровый Принц. — Уберите прочь этого негодяя! Разбейте его на мелкие кусочки!
— Хо-хо! — захохотал Булька. — Меня-то не разобьёшь, а вот тебя…
И он
— Булька! — крикнули одновременно Серёжа и Таня.
— Смотри-ка, Серёжа, он в обмороке!..
— Отведите меня к окну, — прошипел Фарфоровый Принц, вцепившись в Танину руку.
— Вы хотите подышать свежим воздухом? — И Таня осторожно подвела принца к окну.
Принц сейчас же высунулся в окно и долго не оборачивался.
— Пойдём, Таня, — сказал Серёжа, — мы всё равно не узнаем ничего путного от этого трусишки.
— Пугнуть бы его напоследок! — захохотал Булька и заскакал по комнате к собачонке.
Та завизжала, совсем как принц, побежала к окну, скуля и повизгивая, и, споткнувшись о стул, разлетелась на мелкие кусочки.
— Булька! — крикнул Серёжа.
— Как тебе не стыдно! — огорчённо сказала Таня. — Извините его, пожалуйста! — обратилась она к принцу.
Тот стоял у окна, дрожа. Лицо его было уже не розового, а какого-то зеленоватого цвета.
— Ничего, ничего, не расстраивайтесь, — приторно процедил он и снова обернулся к окну.
— Я думала, он больше огорчится, — удивлённо шепнула Серёже Таня.
— Идём скорей! — вдруг сказал Серёжа, хватая Таню за руку. — Я заметил сейчас, что он подал кому-то знак в окно.
Дети бросились к двери.
— Не извольте беспокоиться! — захихикал вдруг Фарфоровый Принц. — Дверь заперлась, как только вы вошли сюда. Это секретный замок.
И он захихикал ещё громче.
— Булька, прыгай в окно, — крикнул Серёжа, — и мчись к нашим! Засада!
— Не пущу! — завизжал Фарфоровый Принц, но Булька уже перескочил через его голову.
За окном послышалась суматоха, удары, чьи-то проклятия…
Потом всё стихло.
— Ускакал! — сказал Серёжа. — Таня, дай мне руку и ничего не бойся. Сейчас они придут сюда.
Глава девятнадцатая. Оловянный генерал
Оловянные солдаты
Думать вовсе не должны:
Ведь играли в них когда-то
Принцы, графы и княжны.
Сейчас же послышался гулкий топот многих ног. Дом окружали со всех сторон.
— Серёжа! — сказала Таня.
Серёжа обернулся.
— Танечка, — сказал он нежно, — Танюша, милая… (Никогда ещё брат не называл её так.) Танюша, только не унижай
— Серёжа, а мама? Нет, нет, я уже ничего… Только ты крепче держи меня за руку.
Гулкие шаги приблизились к дому, и дверь медленно начала открываться. Дети невольно прижались друг к другу.
Одутловатое лицо с оловянными глазами показалось в дверях.
— Генерал! — восторженно взвизгнул Фарфоровый Принц. — Наконец-то!
— Обыскать! — глухо сказал Оловянный Генерал, не глядя на принца, и в комнату вошли, стуча сапогами и как-то странно переставляя ноги, оловянные солдаты во главе с оловянным офицером.
Они грубо обшарили Серёжу, Таню и Плюшкина.
— Найдено оружие! — щёлкнув шпорами, доложил оловянный офицер, подавая Оловянному Генералу Серёжин перочинный ножик.
— Но ведь это простой перочинный нож! — сказал Серёжа.
Он заставил себя взглянуть прямо в лицо Оловянному Генералу, и ему показалось, что сердце его сжали железными тисками. Пустые оловянные глаза смотрели куда-то в пустоту позади Серёжи.
— Взять! — отчеканил глухой голос.
И сейчас же оловянные солдаты окружили Серёжу и Таню.
— Ведь мы же маленькие! Солдаты! Подумайте сами! — сказала Таня, обнимая испуганно прижавшегося к ней Плюшкина.
— Оловянные солдаты думать вовсе не должны, — сказал в пустоту глухой голос. — Эти дети виновны. Предать их суду.
Глава двадцатая. Мудрецы с качающимися головами
За часом час, весь день-деньской
Они качают головой.
У них на всё один ответ -
Они всегда ответят: «Нет!»
Дети ожидали чего угодно, но то, что они увидели в следующую минуту, было так неожиданно, что даже Плюшкин вздрогнул и уставился на открытую дверь.
В дверь важно входил маленький человечек с огромной головой. При каждом его шаге голова качалась то вправо, то влево. За ним шёл ещё целый ряд человечков, но те, очевидно, были не такие важные, так как головы у них раскачивались совсем не так сильно.
— Суд идёт! — провозгласил фарфоровый мопс, сидевший всё время на шкафу, и странная процессия начала рассаживаться посреди зала.
— Мудрецы! Судите их строже! — взвизгнул фарфоровый Принц.
— Привести подсудимых! — тонким визгливым голоском откликнулся Главный Мудрец.
Двое человечков с раскачивающимися головами сейчас же стали около детей.
— Мы не подсудимые, — сказал Серёжа, — мы дети.
— Подсудимые дети! — визгливо крикнул Главный Мудрец. — У вас головы не раскачиваются, значит, вы не имеете права на отрицание. Право отрицать имеем только мы, мудрецы с раскачивающимися головами. Кто мудрее всех на свете? Тот, кто всё отрицает, а наши головы всё время отрицают всё на свете…