В стране кораллового дерева

Каспари София

Вчетвером они выбрались в коридор. Лоренц указал, где лестница.

— К сожалению, мы сейчас в невыгодном положении. Густав и его люди пленили Анну и Викторию.

Педро задавался вопросом, как такое могло случиться. Он хорошо знал Викторию и догадался, что это она во всем виновата. Они на цыпочках пошли дальше, проверяя комнату за комнатой, но возможности выбраться из дома у них пока не было.

В конце концов они спрятали Марлену и Эстеллу в шкафу и проскользнули обратно к лестнице. Внизу сражались люди Эдуарда и Густава. Анна и Виктория сидели на корточках

в углу комнаты, молчаливые и неподвижные от страха. Педро заметил, как внимательно Лоренц все осматривает. У них было два пистолета, но и у противников имелось оружие. Единственный шанс — использовать эффект неожиданности. Их никто не ждал. Но не слишком ли это рискованно?

Однако времени на обдумывание не было. Лоренц кивнул Педро, и они вдвоем, дико крича, сбежали по лестнице. Первый выстрел поразил мужчину, стоявшего рядом с Густавом. Следующий пробил руку еще одного, который взвыл от боли и опустился на пол. Нож Педро вонзился в грудь третьего, а остальные бросились бежать сломя голову. Лишь Густав остался стоять на месте. Эдуард направил на него пистолет.

— Тебе придется освободить их, брат.

Густав улыбнулся.

— Да, наверное, придется. Игра проиграна.

Горькая усмешка появилась на лице Густава. На миг Эдуард пожалел о том, что он так мало знал своего младшего брата. А ведь он считал его своим другом! Да, он называл его братом, и все же они стали чужими друг другу. В тот момент, когда Густав прыгнул, Эдуард от неожиданности нажал на курок. Густава отбросило назад, он ударился о стену. На секунду показалось, что он останется стоять, но потом Густав сполз вниз. Глаза его были широко открыты. Он взглянул на Анну, которая громко вскрикнула. Из рук Эдуарда выпал пистолет.

— Густав, — хрипло прошептал он, — о Густав, я не хотел…

Густав перевел взгляд с Анны на старшего брата. Его лицо оставалось невозмутимым. Из уголка рта стекала кровь.

Эдуард подошел ближе, опустился перед Густавом на колени, схватил его за руки, которыми тот уже не мог шевелить.

— Густав!

Голос Эдуарда казался измученным. Он все еще держал Густава за руку. На секунду воцарилось молчание. Потом Эдуард сказал:

— Помнишь ли ты, как мы сюда приехали? У нас не было за душой ни гроша, только мечты. И все-таки мы всем показали, разве нет? Дон Густаво и дон Эдуардо — вот были имена!

Густав слегка улыбнулся. Казалось, что вместе с этим выстрелом из него ушла вся ненависть. Он выглядел спокойным, его лицо не искажалось от боли.

Анна взглянула на братьев и вдруг вспомнила двух мальчишек, мчавшихся через виноградники. Никто не мог их остановить, даже отец, грозивший им поркой.

— Помоги мне, — сказал Эдуард, и Анна сразу поняла, что он обращается к ней.

Вместе они перенесли брата на стол и положили его. Дышит ли он? Анна не отрываясь смотрела на Густава, но он больше не шевелился. Его глаза закрылись. Присутствующие перешептывались. Эдуард поднял голову.

— Уйдите! — неожиданно заревел он и протянул руку Анне. — Оставьте нас одних. Оставьте нас на какое-то время.

И заплакал.

После

того как Эдуард всех выгнал, Педро привел девочек. Анна прижала дочь к себе и не хотела ее больше отпускать. Эстелла, всхлипывая, бросилась к Виктории. Марлена со слезами обняла мать.

«Наконец-то все кончилось, — подумала Анна, — наконец-то, наконец-то все позади».

Глава седьмая

Виктория и Педро в сопровождении Лоренца уехали, чтобы отвезти Умберто в Сальту. Умберто рассказал им, что это его мать виновата в смерти отца. Виктория прошептала Анне в момент прощанья, что она намеревается вести переговоры с мужем.

После известных событий прошло почти два месяца. Вечером приехал Юлиус. Он впервые провел ночь вместе с Анной.

Когда она проснулась на следующее утро, то чувствовала себя как никогда отдохнувшей. Снаружи доносились голоса детей и шум большого города Буэнос-Айреса.

Они как можно скорее покинули Ла-Дульче — слишком много тяжелых воспоминаний связывали их с этим местом. Лишь Эдуард захотел остаться. В Буэнос-Айресе их ждали истосковавшиеся Фабио и Пако. Снова и снова они просили девочек во всех подробностях описать похищение. Казалось, мальчики даже завидовали Марлене и Эстелле, ведь те пережили такое приключение!

Девочки тоже хорошо отдохнули. «Они повзрослели, — снова подумала Анна, — малышки скоро превратятся в настоящих женщин. Какими они будут? Как скоро влюбятся? Выйдут ли замуж? Продолжат ли дело фирмы Бруннер-Вайнбреннер?» Анна не сводила глаз со своих сокровищ, но знала, что когда-нибудь их придется отпустить.

Вздохнув, она встала и набросила на плечи накидку, спасаясь от утренней прохлады. Снова ее мысли вернулись к Эдуарду. Ла-Дульче была хорошей эстансией с отличными землевладениями. Тут можно было разводить коров, овец, выращивать пшеницу, фрукты и овощи. Где-то на обширных заброшенных землях находилось озеро, служившее домом для фламинго.

Убитых похоронили на маленьком кладбище Ла-Дульче. Умберто выл, как пес, когда в могилу опускали тело его матери. «Действительно ли она убила мужа?» — Анна впервые задала себе этот вопрос, но он, наверное, так и останется без ответа. То, о чем подозревала Анна, подтвердила Виктория.

«Доброе утро, маленькие принцессы», — услышала Анна голос Эдуарда в тот день, когда они уехали из Ла-Дульче. Она улыбнулась. Он часто называл так Анну, когда она была еще ребенком, в Германии, на их родине. Она не была там уже тринадцать лет. «Может, я больше никогда не увижу Германию, — впервые сказала себе Анна, — ни Рейн, ни виноградники, ни Гуштль». Она решила снова написать подруге. Стала ли для них за это время старая родина такой же чужой, какой была новая сразу после приезда? Анна вспоминала, как сияло здание эстансии Ла-Дульче в утреннем свете, словно чужое, но дружелюбное существо, и как от этой красоты у нее захватило дух.