В стране мехов
Шрифт:
— А вот почему! Если бы остров Виктория попал в водоворот, то есть плыл бы, не следуй определенному направлению, то ему неминуемо пришлось бы подчиниться какому-либо вращательному движению. А так как за эти три месяца его положение по отношению к странам света не изменилось, значит он на попал в водоворот.
— Вы правы, сударыня! — согласился Джаспер Гобсон. — Вы великолепно разбираетесь в этих вещах, и мне нечего возразить вам, разве что есть еще какое-нибудь неизвестное нам течение, которое пока не нанесено на эту карту.
— Завтра уже не за горами, — утешила его Мэдж.
Оставалось лишь ждать. Все разошлись. Каждый вернулся к своим повседневным занятиям. Сержант Лонг отправился предупредить зимовщиков, что назначенный на следующий день отъезд нескольких человек в форт Релайанс отменен. Он сослался на то, что лето подходит к концу, и по здравом размышлении лейтенант решил, что им вряд ли попасть в эту южную факторию до начала сильных холодов; помимо того, астроном решил провести здесь еще одну зиму, чтобы закончить свои метеорологические наблюдения; наконец, добавил сержант, форт Надежды и не нуждается в добавочных припасах. Надо заметить, что отмена поездки мало тронула этих славных людей.
Между тем охотники получили от лейтенанта Гобсона специальный приказ: не трогать впредь пушных зверей, с которыми пока нечего было делать, а усилить охоту за съедобной дичью, чтобы пополнить продовольственные запасы фактории. Он запретил им также удаляться от форта более чем на две мили, опасаясь, как бы Марбр, Сэбин или другие звероловы не увидели сплошного водного пространства там, где еще несколько месяцев назад простирался перешеек, соединявший полуостров Викторию с американским континентом. Неожиданное исчезновение этой узкой полосы земли, несомненно, открыло бы им глаза на истинное положение вещей.
День этот показался лейтенанту Гобсону бесконечным. Он несколько раз поднимался на вершину мыса Батерст, один или в сопровождении миссис Барнет. Эта энергичная, сильная духом женщина не испытывала ни малейшего страха. Будущее вовсе не представлялось ей грозным. Она даже шутила по этому поводу, уверяя Джаспера Гобсона, что для поездки на Северный полюс лучшего экипажа, чем их плавучий остров, не найти! И, попадись им только благоприятное течение, они, чего доброго, доберутся до самой неприступной точки земного шара!
Слушая рассуждения своей спутницы, лейтенант Гобсон кивал головой, но глаза его не отрывались от горизонта: он надеялся увидеть вдали какую-нибудь известную или не известную ему землю. Но небо и вода плотно сливались в одну дугообразную линию, и ничто не нарушало ее четкости. Это убеждало Джаспера Гобсона, что остров двигался, по-видимому, к западу, а не в другом направлении.
— Мистер Гобсон, — спросила миссис Барнет, — не думаете ли вы, что нам необходимо обследовать берега нашего острова — и при этом в самое ближайшее время?
— Обязательно,
— Странная у нас с вами судьба, лейтенант, — проговорила миссис Барнет.
— Другие, возвращаясь из путешествия, привозят континенту какие-то новые земли, а мы, наоборот, стираем с карты этот мнимый полуостров Викторию.
На следующий день, 19 июля, в десять часов утра, когда на небе не было ни облачка, Джаспер Гобсон измерил высоту солнца. Затем, сравнив этот результат, с данными, полученными накануне, он математически вычислил долготу, на которой находился остров.
Во время этой работы астроном даже не показывался. Он все еще дулся и сидел один в своей комнате, точно капризный ребенок. Впрочем, вне своей научной деятельности он и в самом деле оставался большим ребенком.
Между тем наблюдение показало, что остров Виктория находился на 157°37' западной долготы, считая от Гринвичского меридиана.
Широта, полученная накануне в полдень, сразу после затмения, была, как известно, 73°7' 20'».
Координаты острова были нанесены на карту лейтенантом Гобсоном в присутствии миссис Барнет и сержанта Лонга.
Это был волнующий момент, и вот что оказалось. Плавучий остров, как и предполагал лейтенант Гобсон, дрейфовал в западном направлении, но другое течение, не отмеченное на карте и не известное гидрографам этих мест, уносило его к Берингову проливу. Таким образом, все опасности, которые предвидел Джаспер Гобсон, могли в будущем угрожать острову, если только его до наступления зимы вновь не прибьет к материку.
— Но как далеко мы теперь от американского континента? — спросила миссис Барнет. — Ведь это для нас самый интересный вопрос.
Джаспер Гобсон взял циркуль и старательно измерил по карте самую узкую полосу моря между берегом и семьдесят третьей параллелью.
— В настоящее время мы отстоим более чем на двести пятьдесят миль от самой северной точки Русской Америки — мыса Барроу, — ответил он.
— Не мешало бы знать, на сколько миль уплыл остров от того места, где когда-то находился мыс Батерст, — спросил сержант Лонг.
— Миль на семьсот, не меньше, — ответил Джаспер Гобсон, опять обращаясь к карте.
— А с какого приблизительно времени остров начал дрейфовать?
— Должно быть, с конца апреля, — отвечал лейтенант. — Как раз в ту пору ледяное поле взломало, и те льдины, что не растаяли на солнце, отнесло к северу. Таким образом, можно предположить, что остров Виктория, увлекаемый этим параллельным берегу течением, уже около трех месяцев дрейфует в западном направлении, делая в среднем девять-десять миль в сутки.