В стране райской птицы. Амок.

Мавр Янка

Из головы Нонга сразу вылетели все впечатления, накопившиеся за последнее время. И город, и деньги, и планы собственной жизни отошли в сторону, а первое место заняли воспоминания о «тех» товарищах в лесу, о том, как сам он обещал служить их делу. Нонг почувствовал особенную гордость при мысли, что может помочь «им», уберечь товарищей от огромной опасности.

Как это сделать — зависит от него самого, от обстоятельств. А пока ясно одно: надо следить за этим человеком.

Выходя из трамвая, Нонг чувствовал себя свободнее и увереннее: он

уже знал, как держаться дальше.

В гавани стояло множество кораблей из разных концов мира. Выгружались европейские товары, грузились местные: кофе, хина, сахар, каучук, перец. Под знойными лучами солнца по сходням бегали желтые, коричневые, черные полуголые носильщики с громадными тюками и ящиками на спине.

Казалось удивительным, как эти маленькие, худые, истомленные люди могут носить такие тяжести. Скрючившись почти до земли, с вылезающими на лоб глазами, с гиком несется такой носильщик, и видно, что только это гиканье и поддерживает его последние силы.

А вечером большая часть его заработка исчезнет в неисчислимых тавернах, словно ловушки рассыпанных вокруг. Только китайские носильщики, или, как их обычно зовут — кули, берегут каждый грош. Поужинав горстью риса и бананом, они ночуют тут же, на берегу. Тем более что рабочих здесь так много, что они уже с вечера должны становиться в очередь, чтобы на следующий день получить работу.

Като и Нонг зашли в портовую таверну. В грязной низенькой комнатке, за грязными столиками, сидели голландские, английские, японские, китайские, французские матросы.

Шум, гам и громкий говор на разных языках свидетельствовали о том, что присутствующие уже изрядно выпили. От дыма и разных запахов воздух был так густ, что, казалось, через него нужно протискиваться силой. Нонг даже немного испугался, впервые очутившись в таком месте.

— Китаёза, виски! — скомандовал Като хозяину-китайцу.

С жадностью налил Като два стакана, чокнулся с Нонгом и мигом опорожнил свой. Нонг лишь пригубил из стакана и отставил его: слишком крепким и неприятным показался ему этот напиток.

— Ты что, брат, струсил? — засмеялся Като. — Приучайся!

— Не могу, — отказался юноша.

— Ну, нет, так из тебя никогда не получится человек! А я хочу сделать из тебя настоящего парня. Пей! Если хочешь, я себе и второй налью. Вот так. Смелее, не бойся!

И он начал медленно сосать из стакана.

Нонг отпил немного, а остальное незаметно выплеснул под стол.

— Вот и хорошо! — похвалил Като, не заметивший этого. — Если хочешь иметь успех в жизни, нужно уметь пить. Кто пьет, тот и живет! А сколько моих товарищей не умели ни того, ни другого. Мучаются теперь где-то зря, страдают, а я, как видишь, живу и тебе желаю такой же жизни. Тебя небось удивляет, почему я питаю к тебе симпатию? Признайся, не веришь мне, а?

— Что ты, я и не думал об этом. Вижу — хороший человек, и все, — простодушно ответил Нонг.

— Конечно, хороший! И сейчас ты в этом убедишься!

Като наклонился поближе и тихо

спросил:

— Скажи, как выглядит тот, второй туан, которого ты видел в Бантаме?

«Начинается!» — подумал Нонг и насторожился.

— Я уже рассказывал, — заговорил он громко. — Довольно высокий, лет тридцати пяти или побольше, с черными волосами и бородой.

Кажется, Като не заметил, что Нонг набросил лишний пяток лет.

— Черный? — переспросил он.

— Да. Что же тут удивительного?

— А что за люди были с ним?

— Опять-таки я говорил: несколько проводников, слуг…

— Что он там делал?

— Не знаю. Я видел его мимоходом. Кажется, охотился, а кроме того, я краем уха услышал, что он ищет какие-то плантации.

— Ты бы узнал его, если б опять увидел?

На этот раз Нонг задумался, как ответить лучше.

— Не знаю. Я его мало видел, — неуверенно сказал он.

— Ну, так я тебе открою секрет, почему так интересуюсь этим господином. Ты говоришь, что он хочет найти землю для аренды. Сам знаешь, дело это нелегкое. А мне как раз известен подходящий участок. Если мы найдем этого господина и предложим ему землю, можно будет заработать и на нем, и на том, кто сдает. Заработок поделим пополам. Выгодное дельце?

Нонг понял: Като хочет использовать его, чтобы найти «тех». Вот и придумал этот план. Ну что ж, если так, надо все время быть рядом со шпионом, чтобы предупредить друзей. А там, быть может, подвернется случай навсегда избавиться от этого негодяя.

— Это было бы очень хорошо! — будто с радостью согласился Нонг.

— Все в значительной мере зависит от тебя. Можем поехать вместе. Если б ты мог узнать его или хоть приблизительно сказать, где его искать, мы сумели бы быстро обтяпать это дело.

Нонг тогда слышал, что кто-то из новых его друзей собирался ехать в Суракарту. Но сказать об этом шпиону побоялся: Като может бросить его и уедет один.

— Этого я не знаю, — подумав, ответил юноша.

— А ты постарайся вспомнить, не слышал ли чего-нибудь. Хоть приблизительно. Тебе же лучше будет!

Крики и ругань матросов избавили Нонга от ответа. Все вскочили: в углу заблестели ножи и револьверы. Но тотчас явилась полиция и прекратила ссору. Видно, полиция тут всегда была начеку.

Внимание Като привлекло другое. Через окно он увидел, как там, напротив таверны, с корабля выгружают гроб. Группа китайцев, встречавших его, плакала и голосила. За гробом с грустным видом спускался на берег китаец, очевидно, доставивший покойника.

— Тянь Фу?! — узнал его Като и удивился. Китайцы очень любят свою родину. Где бы китаец ни находился, он никогда не порывает с нею связь и вечно стремится вернуться домой. А умирая, просит, чтобы труп его перевезли и похоронили в родной земле. Такое желание, конечно, могут высказывать лишь богатые китайцы, но в общем счете во всем мире набирается достаточно богатых для того, чтобы путешествия китайских мертвецов стали обычным явлением.