В стране сказок
Шрифт:
В комнате наступила тишина. Было слышно, как тикали настенные часы и сопел Аслан.
— Тайна так тайна, — наконец сказал дедушка Тасо и попросил бабушку накормить мальчика, а Зере сказал: — Неси теплую воду и аптечку. — И добавил: — Кажется, ремонт в садике уже закончился. Нельзя его оставлять без присмотра.
— Можно, дедушка. Ты положись на меня. Я — храбрый, так сказал Боз.
Вот так сдержал обещание
У мамы Аслана был день рождения. И дедушка
— А я зато тебе дарю песенку — самую, самую, самую… Называется просто «Божья коровка», — сказал сын и запел тоненьким голоском:
Божья коровка, Полети на небко, Там твои детки Кушают котлетки! Всем детишкам раздают, А тебе не дадут! Всем по ложке, А тебе ни крошки!— А еще я обещаю не баловаться сегодня, — уверил ее Аслан, как только песенка была пропета.
— Как, целый день проживешь без замечаний? — удивился дедушка.
— Проживу! Честное слово, проживу! Только не отправляйте меня в садик.
— Нельзя, — сказала мама. — В садик надо ходить каждый день. И потом, скоро в подготовительной группе выпускной утренник. Разве ты не хочешь спеть и сплясать на нем?
— Я и в садике проживу без замечаний, — согласился Аслан. — Ну, я пошел тогда.
По широкой улице села он шел спокойнее обычного. Не рубил «саблей» невидимых врагов, не стрелял в них из пальца, как из пистолета, не скакал, как всегда, а шагал со скучным серьезным лицом.
Около моста нагнал его на палке-коняшке Тимур.
— Аслан, подсядь, прокачу! — позвал его друг.
— Мне нельзя, — тихо ответил он.
— Заболел? — Тимур соскочил с коня и подошел к другу.
— Просто нельзя, — нахмурил брови Аслан.
— Ишь ты?! — рассердился на него Тимур.
— Я маме пообещал не баловаться.
— Никогда-никогда? — испугался Тимурка.
— Не-ет, — улыбнулся Аслан. — Только сегодня.
— Разве сегодня мамин день? — все допытывался Тимурка.
— День рождения у моей мамы, понимаешь?
— Да, — озабоченно сказал Тимурка и почесал за ухом. — Ты слово давал?
— Да, — ответил Аслан.
— Октябренское или пионерское?
— Я давал честное мужское слово!
— Вот как! Тогда тебе в садик идти нельзя. Там без замечаний разве проживешь?
— А как? — оживился Аслан.
— Не пойти и все. Говорю тебе — в садике без замечаний не проживешь. «Толкнет» тебя дерево — упадешь и запачкаешь штаны. Дереву за это ничего не будет, а тебя накажут. Принес я как-то бархатную гусеницу. Ребятам ее хотел показать. Думаешь, простую?
— По ниточке? — переспросил Аслан, но Тимурка не дал ему подумать.
— Ты не сможешь, а она могла. Она сперва в цирке выступала! — доказывал Тимурка. — А воспитательница назвала ее «дрянью» и велела выбросить.
— И дед не любит гусениц. Они, говорит, листья съедают. Они вредные.
— Так те простые гусеницы. — А эта была циркачка! Понимать надо! — помолчал немного и предложил: — Не ходи в садик.
— А как?
— Можно до самого вечера просидеть в огороде или на поляне с зажмуренными глазами. Никто тебя не накажет. Тебе, самое главное, слово сдержать.
— Не-ет, нельзя…
— Мне что? — обиделся Тимурка. — Честное слово ты давал, а не я. Может, боишься в огород идти?
— Кто боится?! — нахмурил брови Аслан.
— Ты!
— Я?! — Аслан взмахнул «саблей» и побежал к узкому переулку, через который ближе пройти к огородам.
Тимур помчался за ним.
Среди высокой кукурузы повстречалось мальчишкам раскидистое дерево, яблоня. Тимур взобрался первым. Он повис на самой толстой ветке, крикнул Аслану: «Смотри!», раскачался и спрыгнул на землю.
Аслан тоже залез на дерево, руками ухватился за ту же ветку, что и Тимурка, чуть раскачался и посмотрел на землю.
«У-у, как высоко», — подумал он и хотел ногами обхватить ветку спереди, чтобы по ней сползти немного ниже, как услышал насмешливый голос друга:
— А-а, боишься?
Аслан сильно зажмурил глаза и разжал руки. Ушиб ногу, но плакать не стал. Пошли дальше.
У длинного ряда вишен они играли в прятки, по ровным коридорам картофельной ботвы ползали, как ящерицы, наперегонки, отчего почернели их руки, животы и ноги.
— Запачкались как! — огорчился Аслан. Но Тимурка его успокоил:
— Рубашки снимем, а руки и ноги помоем.
Солнце было высоко на небе, когда они, исцарапанные, грязные и голодные, перелезли через ограду и вышли к реке.
На берегу было много рябят. Одни лежали на горячих камнях, самые маленькие барахтались у берега, а большие парни прыгали с невысокого обрыва в воду вниз головой.
— Здорово! — прошептал Аслан, когда рыжеголовый Саша взлетел в воздух, потом кувыркнулся разок и исчез в воде.
— Большие все могут, — сказал Тимурка.
— Саша — капитан команды школьных футболистов. Давай посмотрим, как ребята прыгают. Что, нам нельзя посмотреть?
— Посмотреть можно, — согласился Тимур.
Сердитая река у обрыва разглаживала волны, тихо кружилась на месте, будто отдыхала, и снова бежала по камням, шумливая и быстрая.
— Когда вырасту, буду прыгать с обрыва вниз головой, — размечтался Аслан.
— Я не буду. Что там хорошего? — опасливо поглядывая на речку из-за плеча Аслана, сказал Тимур.