В стране снежных бурь

Моуэт Фарли

Они выбрали четыре молодых деревца, росших близко друг от друга, и на высоте около десяти футов от земли привязали к ним поперечины. На получившейся раме сделали из жердей платформу, способную выдержать вес уложенного туда продовольствия. В заключение они сняли со стволов всю кору до высоты в несколько футов от земли и, кроме того, в шести футах от земли обвязали каждый ствол воротничком из заострённых прутьев, смотревших остриями вниз. Затем Эуэсин смастерил небольшую лесенку, которую можно было уносить.

В ту же ночь Джейми

разбудили подозрительные звуки, доносившиеся с улицы. Он позвал Эуэсина, затем юркнул в свою одежду и схватил винтовку. Эуэсин стоял у открытой двери, держа горящую головню, когда Джейми бросился к кладовой.

При слабом, мерцающем свете Джейми успел рассмотреть крупную тень. Она стремительно улепётывала в сторону кустов. Мальчик быстро выстрелил, но, очевидно, промахнулся. Росомаха перевернула в кладовой всё вверх дном. Связки мороженой рыбы и мяса были разбросаны по снегу, а некоторые рассыпались.

Только утром мальчики поняли, как удалось хитрой росомахе совершить налёт на кладовую. Лишённая возможности влезть по опорным стволам, она взобралась на тонкую лиственницу в двенадцати футах от края платформы. Следы когтей на коре лиственницы показали, что росомаха взбиралась на ствол по стороне, обращенной к кладовой, и под тяжестью её веса тонкое деревце изогнулось дугой. Когда оно достаточно наклонилось, разбойнице осталось только выпустить ствол и спрыгнуть на площадку кладовой.

Удивляясь такой сообразительности животного, друзья не стали терять времени и принялись за работу. Несколько часов подряд они вырубали все деревья, росшие вблизи кладовки.

— Чипеуэи говорят, что росомахи вовсе не звери, а дьяволы, — убеждённо заявил Эуэсин, когда они наводили порядок после разгрома.

— Мало того, — добавил Джейми. — Если бы эта тварь была обыкновенным животным, то ночью я застрелил бы её. Уверен, что пуля попала в неё, но я не нашёл ни следов крови, ни мёртвой росомахи.

— Может быть, ты действительно подстрелил её, Джейми, — сказал его друг. — Но росомахи принадлежат к числу тех немногих животных, которых очень трудно убить. Я видел, как они убегали, пораженные навылет пулями тридцатого калибра.

Тут Джейми пришла в голову очень неприятная мысль.

— Послушай! — сказал он. — Если в окрестностях появились росомахи, то уж не разнюхали ли они о наших запасах в Лагере Каменного Иглу?

— Надо обязательно сходить и посмотреть, — ответил Эуэсин. — Если росомахи побывали там, нам, наверно, придётся переправить сюда все припасы.

— Надеюсь, не на своих плечах, — сказал Джейми с волнением в голосе. — Надо бы смастерить какие-нибудь сани.

Сани требовались им до зарезу в любом случае. Их можно было бы использовать не только для перевозки запасов продовольствия из Лагеря Каменного Иглу,

но и для доставки дров. После завтрака мальчики принялись обдумывать эту новую проблему.

В краю лесов санями пользуются редко, так как между деревьями снег обычно бывает рыхлым и глубоким и полозья утопают в нём по самый груз. Вместо саней пользуются тобогганами (санями, которые состоят из одного широкого полоза, загнутого на переднем конце), но изготовление тобоггана требует особого инструмента и особой древесины. Однако снег на равнине совершенно иного сорта: он спрессован ветрами в массу, по твёрдости не уступающую камню, и идеально держит полозья саней.

— Я видел как-то сани чипеуэев, которыми пользуются на границе тундры, — сказал Эуэсин. — Кажется, я смогу припомнить, как они сделаны. Но те сани были длиной футов в пятнадцать, и их тянула упряжка из десяти собак.

— Ну, — ответил Джейми, — нам бы лучше сделать сани поменьше. Как насчёт шести футов? Если и они окажутся велики, возьмём топор и укоротим их ещё на фут.

— Тогда нам понадобятся две толстых доски для полозьев, — сказал Эуэсин, — и полдюжины поперечин сечением два на два дюйма и длиной по два фута. Возьмём-ка топор и посмотрим, что нам удастся найти.

К полудню друзья отыскали и повалили два дерева, годных для полозьев. Отрубив куски длиной по шесть футов, мальчики приволокли их в хижину, прихватив стволы молодых ёлочек для поперечин.

Эуэсин топором обтесал брёвна, а Джейми большим охотничьим ножом выстругал из еловых палок бруски квадратного сечения. В готовом виде полозья были высотой около четырёх дюймов, шириной в два дюйма, со слегка закруглёнными передними концами, чтобы легко преодолевать бугорки и трещины. Эуэсин поставил полозья параллельно на расстоянии около восемнадцати дюймов, а сверху положил поперечины — с промежутками в один фут.

— Смотрится хорошо, — заметил Джейми. — Но как мы всё это скрепим?

— Бабиче, — ответил Эуэсин. — Но нам надо как-то просверлить отверстия в полозьях, а сверла-то нет.

После обеда мальчики долго ломали себе голову над тем, как же сделать эти отверстия, но ни до чего не додумались. Они попытались использовать лезвия маленьких складных ножиков, но твёрдое сырое дерево оказалось не по зубам таким инструментам. Наконец Джейми сдался и убрал бесполезный ножик.

— Постарайся изобрести что-нибудь другое, — сказал он Эуэсину, — пока я буду готовить ужин.

Огонь в очаге весело трещал, когда Джейми наклонился за старой сковородкой. Сковородка лежала близко от огня, и её ручка, сделанная из куска проволоки, была горячей. Продолжая думать о санях, Джейми рассеянно взялся за эту ручку… В следующий миг он запрыгал по хижине, завывая от боли.

Вдруг он прекратил свои дикие скачки и уставился на сковородку, а лицо его выразило удивление и радость.