В Стране Вечных Каникул. Коля пишет Оле, Оля пишет Коле
Шрифт:
— Какая тетя Даша?
— Это подруга моей юности. Она на днях поступила билетершей в новый кинотеатр, который открылся у нас за углом…
— В «Юный друг»?
— Да, она работает в «Юном друге». Туда трудно достать билеты, но у Дашеньки есть свой служебный стул, и ты будешь просиживать на этом стуле каждый день… Хотя бы в течение одного сеанса. Как минимум. Петя!
— А можно, я буду ходить в кино через день, но зато вдвоем с Валериком?
Увы, Дед-Мороз продолжал быть дисциплинированным волшебником: он обслуживал
— У Дашеньки один служебный стул, — ответила мама.
— Мы будем сидеть друг у друга на коленях: полсеанса он у меня, а полсеанса я у него… Мы один раз уже так сидели!
— Ну, если Валерик захочет…
Я побежал к Валерику. Дело в том, что в кино мы с ним почти всегда ходили вместе. А потом долго обменивались впечатлениями, иногда спорили. Я спорил громко, размахивая руками, а Валерик отвечал вполголоса, как бы сам с собой беседуя и рассуждая. С годами я понял, что чем, человек меньше знает и меньше видел, тем он самоувереннее. Конечно, Валерик тоже бывал не прав, но я понял, что истине не нужно быть крикливой немногословной: ее, в конце концов все равно не могут не услышать и не признать.
— Теперь мы будем ходить в кино через день! — прямо с порога заявил я Валерику. — Совершенно бесплатно. Мы будем сидеть на служебном стуле тети Даши!
Валерик слегка удивился, но не обрадовался. И даже не поинтересовался, кто такая тетя Даша.
— Ты извини меня… Но я не могу ходить через день, — ответил он.
Валерик любил извиняться. И еще он любил слова, которые я лично употреблял очень редко: «простите», «пожалуйста», «будьте добры».
— Почему ты не сможешь? — удивился я. — Ты когданибудь сидел на служебном стуле?
— Нет…
— И я тоже. А теперь мы можем сидеть на нем через день!
— Но у меня просто не будет времени.
— Чем это ты так занят?
— Контрольная скоро будет. А во-вторых…
— Что «во-вторых»?
— Ты же знаешь… Мы все готовимся ко дню открытия…
— Чего?
— Не могу сказать… Но сейчас вот, например, нам всем очень нужно попасть в зоопарк.
— В зоопарк? Зачем?
— Извини, но этого я тебе тоже не могу сказать…
— Ну, и идите в свой зоопарк! Звери вас ждут не дождутся!
— Не можем мы к ним попасть, к сожалению.
— Почему же не можете?
— Закрыт зоопарк: не то на ремонт, не то на учет.
— И вы не можете туда попасть?
— Не можем.
— Ха-ха!
С этим загадочным восклицанием я удалился домой. А там сразу же схватился за телефонную трубку. И набрал две двойки.
— «Стол заказов»!
— Мне очень хочется завтра попасть в зоопарк!
— Заказ принят.
— И чтобы вместе со мной туда пошли Валерик и другие мои товарищи.
— Обслуживаем только каникуляров.
— А если в порядке исключения?…
— Соединяю с Дедом-Морозом!
Выслушав мою просьбу, Дед-Мороз задумчиво произнес:
— В
— Зачем?! — громко крикнул я в трубку.
— Я дисциплинированный волшебник и не могу рассказывать каникуляру о школьных делах: это может утомить его. А он должен только отдыхать и развлекаться. У сказки — свои законы!
«Сколько раз можно повторять это?!» — мысленно воскликнул я.
— Заказ принят, — раздался в трубке голос дед-морозовской внучки. — Приняла и оформила Снегурочка. Номер заказа: четыре дробь семь!
ХОЧУ БЫТЬ ЮНУКРОМ!
Когда я на своем персональном троллейбусе подъехал к зоопарку, ребята были уже там, возле входа.
— Ты зачем приехал? — удивился Валерик.
— А вы зачем пришли? Ведь зоопарк закрыт.
Я сделал вид, будто не знаю, что их всех привел сюда по моему личному указанию, или, точнее сказать, по моей просьбе, волшебник Дед-Мороз.
Валерик ничего не ответил. Он с грустью смотрел на фанерную дощечку, висевшую на воротах: «Зоопарк закрыт на учет».
— А ты заметил, как я сюда приехал? — не отставал я от Валерика.
— Как? По-моему, на обыкновенном троллейбусе.
— Это по-твоему на обыкновенном! Ты не обратил внимания, что я ехал один?
— Но ведь в одиночку перевозят только больных… или, прости меня, ненормальных. Разве ты… — Он посмотрел на меня каким-то неприятно внимательным взглядом.
«Не поддается… Опять не поддается волшебству! — горестно подумал я. — Но почему?! Его в троллейбусах толкают, наступают ему, на ноги, а я еду один и свободно могу переходить с места на место! И Елку для меня в феврале устраивают. И гири я в цирке поднял… Неужели он не понимает, как это прекрасно?!»
Валерик снова кивнул на фанерный плакатик «Зоопарк закрыт на учет».
— Бегемотов пересчитывают… — сказал он. — Мы бы им помогли считать, лишь бы нас туда, внутрь, пустили.
— Вам очень нужно?
— Очень.
— Та-ак… Попробуем что-нибудь предпринять.
И в ту же минуту (в сказках все чудеса совершаются «в ту же минуту» или «в ту же секунду») из калитки, что была возле ворот, выскочил мужчина в очках, бросился прямо ко мне и представился так, будто объявил артиста, выступающего на сцене:
— Экскурсовод зоопарка Львов!
В ответ я назвал свою фамилию и крепко пожал руку экскурсоводу. Очки в толстой роговой оправе и с толстыми стеклами казались непомерно большими и тяжелыми для его узкого, щупленького липа. Эти очки светились такой ни на миг не угасающей приветливостью, что у меня даже зарябило в глазах.
— Будем говорить по-русски? — спросил меня Львов.
— Да… пожалуй, — ответил я.
— А какой язык является государственным в той стране, откуда вы прибыли?