В страну волхвов
Шрифт:
— Тогда я лягу на твою постель.
— Ложись.
Стас недоуменно посмотрел на Венцеслава.
— Мы можем разместить и втроем, Вацлав. Я понимаю, вам надо побыть одному.
— Перебьется, — невежливо перебил его Милан. — Вот что, дорогой начальник, изволь ложиться в спальне, как и положено, а я лягу на диван, про который нам рассказали. И кончай выпендреж.
Вацлав засмеялся.
— Мне нравится твое отношение к делу, мой мальчик.
Стас вздохнул и картинно воздел глаза к небесам. Он так и не мог понять, как это Милан, доверенный секретарь Венцеслава, решается разговаривать с ним в таком
Утром компания устало погрузилась на сани и отправилась осматривать Рязань. Верхневолынцы планировали провести в Рязани денек, посмотреть что к чему, может быть даже полазить по снежной крепости. Но оставаться еще на одну ночь в переполненной гостинице... Нет, это было свыше их сил.
Вчера ночью им так и не удалось хорошо отдохнуть. Двухместный номер, предложенный им, больше всего напоминал тот, в котором они однажды ночевали на границе Гуцулии. Маленькая комнатка с двумя кроватями. Вот только, в отличие от Гуцулии, удобства были не в номере, а на этаже. У Стаса и Яноша не возникло даже мысли, что Вацлав может соблазниться подобными апартаментами. Одноместный же «люкс» явно удостоился сего высокого звания только по случаю праздника. Номер состоял из маленькой спальни с такой же узкой кроватью, как и те, что стояли в двухместном номере и крохотной прихожей, в которой и стоял диван. В прихожей не было окон и было душновато, зато в ней была дверь в каморку с сан. удобствами. Вацлав посмотрел на короткий диван и предложил Милану спать на кровати. Милан только пожал плечами.
— Когда я найму тебя на службу, тогда ты и будешь занимать подобные блатные местечки. А пока что, извини, это мое кровное место.
Вацлав не стал настаивать, понимая, что будет просто смешно всю ночь перепираться с секретарем по поводу кровати, но твердо решил ночевать следующий раз в другом месте. Единственно, он постарался как можно комфортней устроить Милана. Дал ему лишнюю подушку, открыл дверь в комнату, чтобы Милану не было душно. Вацлаву вовсе не улыбалось, чтобы Милан встал с утра с больной головой.
Может быть из-за плохо проведенной ночи, а может и в силу объективных причин, верхневолынцы не оценили Рязань. Большой город, промышленный центр, может и научный центр, кто ее, Рязань, знает. Дымили трубы, по улицам ехали многочисленные многомерные повозки, по тротуарам шли деловитые люди с сумками. Местами, нарядно и нелепо одетые люди — вероятно в какие-то историко-национальные костюмы, предлагали купить у них пироги и горячий сбитень.
— Вы не находите, господа, что все это скучно? — спросил Милан.
— Да не очень. А как уедем отсюда, так станет совсем весело, — отозвался Вацлав. — Только представь — наезженная дорога с многочисленными колдобинами, снежная равнина без каких-нибудь признаков жилья, экипажи, проезжающие навстречу нам на хорошей скорости и другие, которые обгоняют нас, и которые обгоняем мы.
— Прекрасно, — обрадовался Милан. — Поехали. Я помню, что мы собирались здесь пообедать, но, может быть, мы обойдемся сухим пайком?
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу отказаться от предложения своего попутчика, — засмеялся Вацлав.
— Ты мне этого не говорил, — возразил Милан. — К тому же я тебе не попутчик, а секретарь. Следовательно, я должен делать, что велят, а вовсе не ты.
— Да уж, дождешься от тебя, — картинно вздохнул маг, и обратился к Стасу, сидящему на козлах. —
Стас послушно направил лошадей к выезду из города. Он вполне разделял чувства Милана. Терпеть бытовые неудобства, да, к тому же, ничего не получать взамен было не слишком то приятно. Сам Стас тоже не слишком-то хорошо отдохнул этой ночью. В маленьком номере было душно, открыть окно было невозможно — на улице было очень холодно, а с приоткрытым окном немедленно начинало дико тянуть из-под двери. Он боялся заболеть сам, и еще более опасался простудить Яноша. В результате утром ему пришлось снимать у Яноша головную боль. Потом постарался снять боль и у себя. У него получилось, но чувствовал он себя после этого совершенно разбитым. Сейчас же он вызвался править, полагая, что Вацлав чувствует себя не лучше, а Милан даже хуже.
В отношении Вацлава он и в самом деле не ошибся. Под утро маг проснулся от скрипа пружин дивана Милана. Вацлав подошел, увидел недовольное выражение на лице своего спящего секретаря и осторожно, чтобы не разбудить, помассировал виски молодого человека. Тот повернулся во сне, морщинка на лбу молодого человека разгладилась и он улыбнулся. А Вацлав вернулся к себе, хотя знал, что больше не уснет. Ему хотелось, чтобы Милан мог спокойно поспать. Он не мог забыть, как молодой человек, буквально с риском для жизни, отстаивал его, Вацлава, возможность поспать перед восприемником души Трехречья, которому ужасно хотелось поболтать.
В результате, все четверо чувствовали себя не отдохнувшими и не находили ничего привлекательного в шумном городе.
Лошади выехали на большую дорогу и понеслись по заснеженной равнине.
Несмотря на то, что выехали довольно поздно, к вечеру путники прибыли в Луховицы, которые находились километрах в восьмидесяти с какой-то мелочью от Рязани. Вацлав остановил лошадей у приличной на вид двухэтажной гостиницы, и Милан соскочил с саней. Через пару минут он вернулся.
— Вацлав, я снял четыре одноместных номера. Они говорят, что это «люкс». Я проверил — довольно приличные.
— Хорошо, выходим, — приказал Вацлав. Когда он уставал, он с трудом воспринимал возражения, как, впрочем, и все нормальные люди. Вот только он начинал беззастенчиво пользоваться своим положением и просто приказывал. Милан давно заметил за магом эту привычку, но, с учетом обычного поведения Вацлава, находил все это довольно милым. Тем более что приказы Вацлава, отдаваемые в таких случаях, всегда распространялись исключительно на бытовые нужды. Впрочем, Милан мог вспомнить и то, как уставший маг терпеливо сносил бытовые неудобства ночлега в поле и все связанные с ним хлопоты. В этом он был даже терпеливей, чем многие другие знакомые Милана. Тот же Стас, например. Насколько Милан мог судить, только присутствие князя Венцеслава мешало Стасу прокомментировать ситуацию так, как ему хотелось.
Номера оказались вполне пристойными. Верхневолынцы бросили вещи в номерах и спустились на первый этаж в ресторан. На этот раз Вацлав запретил подавать блины, сказав, что он не может их больше видеть. Вместо этого им подали жаркое и красное вино, чтобы его запить. Вацлав отказался даже от чая, уплатил по счету и оставил своих спутников заканчивать ужин без него. Милан встал следом за ним. Ему не хотелось оставлять мага одного.
Вацлав остановился перед дверью в свой номер.