В сумерках. Очерки и рассказы
Шрифт:
Попрощавшись с родителями, мы вышли на улицу. Рома подогнал машину к подъезду, чтобы я не вымокла, и приглашающе открыл пассажирскую дверь. Я прошмыгнула в салон; Роман наклонился и сам закрыл дверь, проведя ладонью по моим коленям. Я дернулась всем телом, вызвав у мужчины легкую улыбку. Сжала ноги почти до судорог и обняла себя за плечи, отвернувшись к окну.
– Расслабься, я тебя не съем, – попросил Рома чуть хриплым, вибрирующим голосом. Отвечать не хотелось, провела указательным пальцем по стеклу, подхватывая стекающие по нему
Когда мы выехали на трассу, дождь усилился. Тяжелые капли падали на лобовое стекло, видимость стала практически нулевой. Рома сбавил скорость, выругавшись сквозь зубы и обеспокоенно покосившись на меня. Сверкнула молния, донесся гром. Я вздрогнула и до боли в ладонях сжала ремень безопасности, стараясь дышать ровно.
– Грозы боишься? – озабоченно поинтересовался Рома. Я быстро закивала.
– Все будет хорошо, обещаю.
Я прикрыла глаза, откинула голову и старалась думать только о хорошем. О Никите, например. Чем он сейчас занят? Чью жизнь спасает?
В салоне тихо заиграла какая-то попсовая мелодия, отвлекая от страшных звуков за окном.
Глава 7
– Вика, говори со мной, – попросил Рома, снижая скорость до минимума. Небо периодически освещалось вспышкой молний, после которых пустая трасса снова погружалась в темноту.
– О чем? – стуча зубами, поинтересовалась я. Дикий, иррациональный страх перед грозой у меня с детства.
– О чем угодно, – мужчина хмуро кусал губы, поглядывая на меня. – Сказку мне расскажи. Или песню спой. Какая у тебя любимая песня?
– Крис Ри, The blue cafe, – ответила первое, что пришло в голову.
– Она и моя любимая, – вдруг широко улыбнулся Рома.
– Врешь, – убежденно заявила я.
– Спеть? – с мальчишеским вызовом предложил мужчина.
– Пой, – согласилась я. И он спел – довольно неплохо, кстати, – громко, сильно растягивая гласные, барабаня пальцами по рулю нужный ритм и поигрывая бровями. И голос у него приятный – низкий, хрипловатый. Я не выдержала и засмеялась.
– Видишь, уже не страшно, – ласково произнес Роман, видя, что я начинаю расслабляться.
Согласно кивнула, но, когда небо озарило новой вспышкой, негромко вскрикнула.
– Да чтоб тебя… – выругался мужчина, сворачивая на обочину. Остановился, повернулся ко мне, отстегнул ремень и с силой прижал к себе, поглаживая по голове, как маленькую.
– Трусиха, – выдохнул мне в макушку. Напряглась всем телом от неожиданной близости, но границ допустимого мужчина не нарушал, и я немного расслабилась, вцепившись в ворот его куртки.
Мы сидели молча, Роман зарылся пятерней в мои волосы, мягко поглаживая затылок, иногда наматывая пряди на палец. Мне не было неприятно, скорее муторно. Я вдруг впервые заметила, что у него потрясающе красивые руки с тонкими, длинными пальцами и сильно выступающими венами. Из ворота куртки показался кончик татуировки, которая обвивала всю
Дождь за окном практически прекратился, а мы продолжали сидеть не шевелясь. Мне казалось, что если я подниму голову и встречусь с ним взглядом, то все мои принципы и убеждения тут же рухнут, словно карточный домик, ибо поцелуй будет неизбежен. Мне подобная перспектива казалась предательством – предательством своих убеждений, но в первую очередь Никиты, ведь у нас вроде бы все серьезно.
Выпуталась из объятий Ромы и скривилась – тело онемело.
– Поехали, – тихо попросила я, стараясь не смотреть на Рому. Но у него были свои планы: мужчина схватил меня за шею, разворачивая к себе, и впился в губы голодным поцелуем. С силой разомкнул языком губы, провел им по зубам. А когда я охнула, приоткрыв рот, его язык мгновенно сплелся с моим. Я тихонько застонала, чем только раззадорила мужчину.
Целовал он жадно, дико, прикусывая губы, зарываясь пальцами мне в волосы, не давая отпрянуть. Кислорода не хватало, кровь шумела в ушах. Я выставила ладони между нами, сжимая их в кулаки. Внизу живота начал закручиваться вихрь желания, и я ответила на поцелуй со всей страстью, на которую была способна.
Рома громко зарычал, отрываясь от моих губ и целуя шею до боли и дрожи. Я откинула голову, обнимая Романа за плечи, наслаждаясь лаской, уходя с головой в водоворот ощущений, который дарил мужчина. Сердце колотилось как сумасшедшее, я прикрыла глаза, пытаясь сделать вдох, всхлипнула.
Но, когда Роман стал снимать с меня куртку, испугалась:
– Нет. Нет, Рома, мы не можем, – зашептала я, пытаясь откинуть его руки.
– Можем, – посмотрел на меня обезумевшим взглядом, в котором плескалось желание, и снова притянул за шею, намотал волосы на кулак и поцеловал. Глубоко, неистово. Прикусил нижнюю губу, громко выдохнул. Поцелуй терзал, подчинял, пьянил и кружил голову. Между ног было мокро, я ерзала на сидении от вспыхнувшего желания.
– Хватит, пожалуйста, – жалобно пробормотала я. Рома внимательно посмотрел мне в глаза и кивнул. Резко отпрянул, завел мотор и сорвался с места. Его грудь высоко вздымалась, а движения были резкими и порывистыми. На меня Рома не смотрел.
Глянула в зеркало – волосы растрепались, губы распухли и саднили, на шее краснел след от недавнего грубого поцелуя. Захотелось выругаться, но, посмотрев на Рому, который с силой сжимал челюсти – так, что на шее билась жилка, – передумала.
Мы молча доехали до моего дома. Примечательно, что Роман знал точный адрес и прекрасно ориентировался в городе. Остановился у подъезда, молча вышел из машины, открыл багажник и достал мою сумку. Когда я вышла из салона, Рома молча протянул мне сумку и, не глядя на меня, уехал, даже не попрощавшись.
Я постаралась убедить себя, что все сделала правильно, надеясь только на то, что о нашем поцелуе никто никогда не узнает…
Конец ознакомительного фрагмента.