В свете луны
Шрифт:
Почти три часа спустя Аннабель все еще была здесь, склонившись над костром, разложенным на вершине холма, получившем впоследствии имя Холма Ли. Ее окружали несколько штабных офицеров. Внезапно туман поднялся над землей, словно занавес в театре, и, услышав странный звук, напоминающий жужжание тысячи пчел, Аннабель выпрямилась.
Яркое солнце осветило равнину, расстилавшуюся у подножия холма, и взору девушки предстал разрушенный город.
Равнина была расчерчена темными линиями пехотных войск, среди которых виднелись яркие пятна полковых знамен и блестевшие на солнце начищенные
В напряженной тишине Аннабель услышала сигнал для отважных молодых людей, мечтающих о приключениях. Внезапно воздух прорезал оглушительный грохот, а в небо взвился столб дыма.
Руки Аннабель задрожали, когда она протягивала чашку дымящегося кофе молодому лейтенанту. Его лицо вспыхнуло, а в глазах появился лихорадочный блеск.
– Разве это не великолепно, мисс Холстон? – крикнул он.
Аннабель охватил ужас, и она судорожно сглотнула.
– Великолепно, – сухо произнесла она.
Лейтенант помрачнел.
– Я забылся, мадам. Если вам страшно, буду рад сопроводить вас в палатку генерала.
– Куда угодно, только не в палатку генерала, где в любой момент на голову может упасть снаряд, выпущенный из невидимого артиллерийского орудия.
У нее за спиной раздался хохот, Аннабель обернулась и увидела тощего мужчину с узкой полоской усов над верхней губой. На нем были высокая серая шляпа и красное пальто с широкими плечами.
– Слова настоящего солдата, – сказал он и поклонился. – Генерал Артур Фримантл, до недавнего времени служил в гвардейском полку ее величества, к вашим услугам, мэм.
– Мисс Аннабель Холстон, – в свою очередь, представилась девушка, через силу улыбнувшись, – сержант в юбке, до недавнего времени жила в поместье «Излучина» его величества Пейтона Кинкейда.
Генерал снова расхохотался:
– С такими леди, как вы, конфедераты непременно выиграют войну.
Вновь раздался грохот заградительных залпов, им ответила глухая канонада пушек с другого берега реки. Грохот и свист не прекращались. Аннабель вздрогнула, когда от разорвавшегося снаряда земля задрожала у нее под ногами.
В то далекое утро Ройс не оглянулся, не посмотрел на нее. Он находился далеко отсюда и вел совсем другую войну. А она была здесь, в совсем неподходящем для нее месте. Единственное, что она могла сделать, это занять себя чем-то в ожидании людей генерала Джексона.
Она принялась варить кофе, что с некоторых пор превратилось в ее обязанность. Сердце замирало до тех пор, пока она не осознала, что находится вне пределов досягаемости для вражеских орудий. Лишь однажды ядро упало неподалеку, да и то не разорвалось. Аннабель потеряла счет времени. Внезапно раздался оглушительный крик, девушка вопросительно посмотрела на солдата, сидевшего подле
– Они теснят северян назад! – крикнул он. – Парни генерала Джексона снова это сделали!
Аннабель проследила взглядом за его рукой и поняла, что он имел в виду. По припорошенной снегом равнине крошечные голубые фигурки солдат удирали от опустошающего огня, преследуемые пехотными войсками повстанцев, которые высыпали из-за заграждений, пересекли железнодорожные пути и теперь бежали по равнине. Пока войска северян отступали к реке, по рядам повстанцев был открыт ответный огонь. И те и другие мгновенно скрылись из виду в окопах и небольших перелесках. На равнине остались лежать тела убитых и раненых.
У подножия холма стояли генералы. Генерал Ли опустил бинокль и что-то говорил генералу Лонгстриту. С такого расстояния слов не было слышно. Оба генерала выглядели совершенно невозмутимыми, а тем временем в низине еще несколько подразделений «голубых» солдат пали под огнем южан. Аннабель неожиданно осознала весь ужас происходящего. С самого утра колонна за колонной к полю боя подтягивались войска. И все это лишь для того, чтобы пасть под огнем конфедератов. Позади павших в бою подразделений появлялись новые. Они шли вперед, и стволы отполированных винтовок блестели в лучах яркого декабрьского солнца.
Это была бесчисленная армия северян, сверкающая сталью и полная отваги, двигающаяся вперед нескончаемыми рядами, армия, ведомая тупыми генералами, будет идти вперед и вперед, пока не одержит победы.
Аннабель стояла у костра, дрожа и прислушиваясь к свисту ветра, смешивающемуся с криками раненых. В горле першило от пропитанного порохом воздуха. Она думала о Карлайле и его сверстниках – сыновьях и братьях, о мужьях и отцах, пожертвовавших собой ради пустой, никому не нужной цели.
Орудия все еще обстреливали холмы, окружающие Фредериксберг, когда Аннабель прибыла в Бельвуа. Непрерывным потоком подъезжали кареты «скорой помощи», привозили раненых. Большинство операционных столов стояли на воздухе, под брезентом и одеялами, нагнутыми меж шестов. Здесь было больше света, чем в помещении.
Аннабель с сопровождающими проехала мимо одного из импровизированных тентов, и взгляд ее упал на хирурга – дородного мужчину в длинном, до пят, полотняном плаще. Несмотря на холод, рукава он закатал до локтей, волосатые руки и холщовый фартук, некогда белый, были в крови. На земле кровь замерзала блестящими лужицами, возле операционного стола, вызывая ужас, возвышалась гора ампутированных рук и ног, напоминающих коллекцию сломанных кукол.
Два ассистента положили на стол стонущего мужчину. Зажав нож в зубах, хирург помял пальцами рану на ноге, сделал резкое движение и вправил вывихнутый сустав. После чего вытер нож о перепачканный кровью фартук. Почувствовав приступ тошноты, Аннабель отвернулась.
Отъехав от операционной, они спешились и, стреножив коней, оставили их возле походной кухни, где царило оживление. От запаха еды Аннабель снова затошнило.
– Мы поищем доктора Стрингера, – сказал сопровождавший ее лейтенант. – Он будет рад видеть вас.