В свете звёзд
Шрифт:
Рабочий день катился к концу, то есть приближался рассвет. Бар работал до пяти часов утра, после этого всех оставшихся клиентов вежливо выпроваживали, и официанты могли расходиться по домам. Энн едва с ног не валилась: пятница – сумасшедший день, некоторые тусовщики готовы были гулять всю ночь напролет. Закончена рабочая неделя, можно расслабиться. Завтра посетителей в баре будет вдвое меньше, а в ночь с воскресенья на понедельник вообще можно будет поскучать.
В компании официантов Энн выпила крепкого кофе и, переодевшись в свою обычную одежду –
– Она и так блестит. – Энн залезла на высокий стул, положила руки на стойку, а голову – на руки. – Хочу домой, спать…
– Так иди, – философски заметил Бертольд. – У тебя два выходных.
– Я помню. – Выходные полагались Энн раз в две недели, но эти она еще не придумала, как потратить. – Это и удручает.
– По-моему, тебе пора завести парня, – заметил Бертольд. Он закончил со стойкой и взялся за кассовый аппарат: следовало пересчитать выручку и закрыть кассу.
– Может быть, – буркнула Энн.
Она работала у Бертольда уже больше полугода – приехала в конце сентября, а сейчас начинался апрель. За это время Энн научилась отлично лавировать в толпе, держа в руках перегруженный поднос, но так и не нашла себе парня. Она некоторое время встречалась с молодым французским инженером, работавшим по контракту во Франкфурте, но это была легкая связь, завершившаяся с отбытием француза на родину.
– Не знаю, что делать… – Энн вздохнула и посмотрела на Бертольда взглядом печального спаниеля. – Может, я завтра приду на работу?
– И думать забудь! – отрезал хозяин бара. – Тебе что, действительно нечем заняться, девочка? Отдохни, погуляй, сходи в кино. Мориц тебя давно приглашает.
– Все-то вы знаете! Может быть, я не хочу в кино.
– А твой приятель, Людвиг, где он? Обычно вы вместе развлекаетесь.
– Уехал со своей группой в Кёльн, – пробурчала Энн. – Они играют на разогреве в каком-то местном подвальчике, гордо именуемом рок-баром.
– Почему бы тебе не съездить к нему? Дружеская поддержка всегда в цене.
– Их музыку невозможно долго слушать. Проще пойти домой и три часа колотить чайником по батарее.
– Энн, тебе просто надо выспаться, – покачал головой Бертольд. – Когда ты долго не спишь, ты ужасно сварливая.
– Это так, – печально признала девушка. – Но проблема пустых выходных остается актуальной. Ну, может, я все-таки приду на работу?
Бертольд нахмурился. Он осуждал трудоголиков. У всех должны быть положенные законом выходные, и точка.
– Нет. – Хозяин бара подумал. – У меня есть идея. Погоди минутку…
Энн подняла голову, чтобы лучше видеть, что делает Бертольд. А он достал из-под стойки коробку, куда обычно сбрасывал бумажки разной степени необходимости, и теперь сосредоточенно в ней рылся.
– Вот он, – удовлетворенно сказал Бертольд, извлекая из кучи счетов, чеков и рекламных проспектов яркий синий прямоугольник. – Держи. Мне презентовали это неделю назад, и я практически забыл про него. Я все равно не поехал бы, а тебе будет чем заняться.
Энн скептически изучала прямоугольник, оказавшийся приглашением на одного человека. Мюзикл «Робин Гуд», идет в Берлине, в «Берлинале Палас» на Потсдаммер Платц.
– Но я…
– Считай это рабочим заданием, – перебил ее владелец бара. – И не вздумай потом наврать мне, что съездила, и проваляться два дня дома, кисло глядя в потолок. Моя сестра была на этом мюзикле и рассказывала о впечатлениях, так что учти, в понедельник я тебя спрошу! Кто, что, как… В общем, в подробностях.
Энн почувствовала себя, словно в школе, и невольно улыбнулась.
– Ладно…
Она сунула приглашение в потрепанную сумку, которую приобрела за полцены на уличном лотке, и встала.
– Пожалуй, действительно пора домой.
Когда Энн выходила из бара, ее догнал Мориц.
– Можно, я тебя провожу?
– Немного. – Она слишком устала, чтобы спорить с настойчивым поклонником. Сегодня утром Энн дописывала статью для «Мечты рыболова», чтобы успеть сдать ее вовремя, и в результате не выспалась. – Только до автобуса.
Апрельский утренний воздух был прохладным и пах умопомрачительно – чистым городом, качественно умытым коротким дождиком, и свежей выпечкой – кафе на углу скоро откроется. Энн медленно пошла к остановке, Мориц шел рядом, о чем-то говорил, но девушка не прислушивалась. Ей нравилось просто идти по утреннему городу, который еще толком не проснулся, под светлым рассветным небом, оставляя позади жемчужное высотное здание, где располагался бар.
Энн с Морицем вовремя подошли к остановке: к ней как раз подкатил автобус и с сердитым шипением открыл первую дверь. Энн вскочила на подножку, помахала рукой Морицу, который явно рассчитывал на большее – например, на дружеский поцелуй в щеку. Но Энн слишком устала, чтобы заниматься благотворительностью.
Дома Энн приняла душ, задернула плотные шторы и расстелила постель. Вспомнив о приглашении, достала его из сумки и изучала некоторое время. Представление начинается в 19.00, следовательно, нужно там быть хотя бы за полчаса, чтобы спокойно отыскать свое место и сесть. До Берлина ходит ICE – скоростной поезд… кажется, ехать около трех часов. Подумав, Энн позвонила в справочную службу и уточнила расписание и время в пути. Потом со стоном взглянула на часы: чтобы оказаться в Берлине вовремя, ей нужно было встать через пять часов. Как несправедлива жизнь! Бертольд над ней издевается. Энн поставила будильник на одиннадцать и заснула, едва опустив голову на подушку.
Глава 3
Энн проснулась от пронзительного писка будильника, потянулась, чтобы выключить его, и конечно же уронила на пол. Ругаясь сквозь зубы, девушка свесилась с кровати, нашла ускакавшего под нее пронзительно верещащего мучителя и заставила его замолчать. Потом посмотрела на стрелки: одиннадцать.
– Как же хочется спать… – пробормотала Энн, но все же встала и поплелась в ванную. Черт ее дернул дать Бертольду обещание! Хитрый старик выманил его у уставшей девушки, а она теперь должна ехать к черту на кулички, чтобы посмотреть какой-то мюзикл, о котором ничего не знает!