В тайном государстве
Шрифт:
— Куда?
— В Лондон. — Хейтер щелкнул зажигалкой. — Видите, куда это может завести?
Квитмен согласился.
— А нельзя его задержать?
— По одному подозрению? Вряд ли. Тут нужен гражданский иск, и тогда дело в шляпе. Идти по другому пути, значит, показать, что мы в курсе его дел. Суть в том, что наблюдение остается пока единственным способом действия. — Он взглянул на Приса. — Такова наша позиция, правда, Гай?
Тот кивнул. У Квитмена было чувство, что они разыгрывают какой-то спектакль. Однако, полагая, что ему доверяют, он спросил:
— Можно задать вопрос, касающийся Фрэнка?
—
— В чем его вина? — спросил Квитмен в упор.
Вместо ответа Хейтер встал и направился к серому с красноватым отливом шкафу с документами. Затем произнес, отчеканивая каждое слово:
— Несколько месяцев назад я получил сообщение о том, что некое высокопоставленное лицо в управлении использует служебное положение в личных целях. Ради своих интересов оно прибегает к новой системе управления данными, которая расширяет возможности их преобразования. — Он вынул сколотые скрепкой листки папиросной бумаги и передал их Квитмену.
— Но… — Квитмен не мог сдержать удивления, — но это бумаги Листера!
— Совершенно верно, — Хейтер важно кивнул. — Правда, он не называет имен, а лишь ссылается на некое «высокопоставленное лицо». Вполне в духе Листера. Только после допроса он открыл мне, что это Стрейндж. Он был испуган, но, как выяснилось, прав. Когда Стрейндж пронюхал о намерениях Листера, он довел его до точки. — Хейтер взглянул на Квитмена. — Верней, до самоубийства. Теперь вы видите, в чем его вина. — На лице Хейтера появилось странное выражение. — Подробности дела вы найдете в приложении. Но они не столь важны. Интересен путь, на котором Стрейндж поскользнулся и оставил кучу улик. Хотя непонятно, почему он их не уничтожил.
— Почему вы не вмешались?
— Дорогой мальчик! — снизошел к нему Хейтер. — Вы знаете, как тщательно нам надо работать! Мы намерены как можно меньше беспокоить Стрейнджа. Видите, что он натворил. Конечно, чертовски стыдно, что мы опоздали и не спасли беднягу Листера.
Квитмен листал страницу за страницей, но подробности не укладывались в голове. Это что-нибудь да значило. Спрашивать больше было нечего. Его полное разочарование в Стрейндже, к счастью, было оправдано. Вот оно здесь — черным по белому. До него вдруг дошло, что Хейтер продолжает разговор.
— Учтите, что штаб безопасности ни днем, ни ночью не спускает глаз со Стрейнджа. Шесть человек попарно дежурят по восемь часов в смену. Его телефон — и в Девоне и в Лондоне — прослушивается, хотя вряд ли это от него укроется. На почте перлюстрируют его письма. Словом, идет обычная слежка.
Квитмен и глазом не повел.
— Трудней истолковать все, что мы узнаем о передвижениях, разговорах и планах Стрейнджа. Сырой материал такого рода, как правило, весьма отрывочен и неточен, полон ссылок и намеков, понятных лишь посвященным. Правильное прочтение добытых сведений — ключ работы контрразведки.
Квитмен согласился.
— Вы, Квитмен, знаете Стрейнджа лучше, чем кто бы то ни было в управлении. Я договорился с контрразведкой о вашем посредничестве между органами безопасности и нами, вам надлежит наблюдать за проверкой и расшифровкой всех сообщений о Стрейндже, полученных нами. — Он угрюмо улыбнулся. — До вас, поди, дошли уже слухи о бездеятельности службы безопасности. Могу сказать, разумеется не для записи, что они не так далеки от истины. Надеюсь,
До Квитмена дошло, что за его реакцией внимательно наблюдают, и он с напускным благодушием промолчал.
— Итак, Джеймс, — многозначительно произнес Прис, — нам придется теперь допустить, что Стрейндж — это часть общей угрозы.
Квитмен вдруг засомневался, прав ли он, уловив издевку в том, что Прис передразнивает Хейтера.
— Допустив это, мы сможем мобилизовать все имеющиеся в управлении возможности. Я думаю, — заключил Прис, остановив себя театральным жестом, — особенность, подмеченная Квитменом у нового руководителя, — вы поразитесь в ходе совместной работы, насколько велики эти возможности.
— Если это понадобится, — возразил Хейтер с заминкой.
— Разумеется, если понадобится! — воскликнул одобрительно Прис.
Квитмену снова показалось, что Прис просто поддразнивает коллегу за его желание разложить все по полочкам.
— Разумеется! — высокопарно повторил Прис. — Но Джеймс и сам в состоянии сообразить, что сейчас как раз и есть такая надобность. Более того, возьму на себя смелость утверждать, что само существование и целость управления поставлены на карту. — Подобревшее было лицо Хейтера вновь окаменело, и Квитмен увидел, что слова Приса попали, наконец, в цель.
8
Из-за разбитого стекла в телефонной будке гулял ветер. Стрейндж поежился от пронизывающей сырости. В справочной заколебались, когда он спросил о Брайане Хоскинсе.
— С кем я говорю? — спросил чей-то приятный голос.
— Я трудился с Брайаном до того, как он перешел к вам, — ответил, прикидываясь простаком, Стрейндж, — а тут на днях один приятель в пивной и говорит — старина Брайан теперь работает у вас.
— Скорей всего он был редактором, но теперь ушел с работы. Не кладите трубку, пожалуйста.
Стрейндж добавил еще десять пенсов в автомат:
— Могу я вам помочь? — ворвался в трубку жесткий мужской голос.
— Да. Я пытаюсь найти Брайана Хоскинса. Моего закадычного друга.
— Как ваше имя?
— Фрэнкс, — ответил Стрейндж свободно. — ЮПИ.
Ответ сделал человека на другом конце провода более покладистым.
— Хоскинс уволился года три назад. Какие-то нелады с начальством. Где он теперь, понятия не имею. Я переключу вас на кадры. Они наверняка знают, куда он девался.