В тайном государстве
Шрифт:
Кивнув, Фентон вышел на холодную улицу. Стрейндж не сдвинулся с места.
21
Здание охранялось, но Стрейндж знал — Брайан Хоскинс не из тех редакторов, которых можно запугать угрозой нападения. Дородный газетчик, казалось, обрадовался встрече.
— Ну, старина, — сказал он, махнув на стул, — все носите прежнюю личину?
Стрейндж встревожился.
Откуда такая осведомленность? Но решил прикинуться простаком.
— Не понимаю, о чем вы?
Хоскинс
— Чего тут понимать, — промычал он с удовольствием, хлопая рукой по столу. — Прежняя была хороша — когда это было? В октябре? Явились сюда якобы из Уайтхолла, физиономия острая, как у лисицы. «Мы-де озабочены установить… ля-ля-ля». Не позвони мне Прис, я так и не понял бы, в чем дело: оказывается, вы свободный художник.
Стрейндж был невозмутим.
— Так Прис позвонил вам?
— На следующий же день и занимал телефон минут двадцать. Все добивался, известно ли мне, что мистер Стрейндж в отставке? Сознаю ли, что ваше поведение — нарушение закона о сохранности служебных тайн? Тыкал в букву закона.
— Ничего удивительного, — холодно отозвался Стрейндж.
Редактора словно подменили. Теперь он уселся за стол. Подавшись вперед, он впился в Стрейнджа глазами, откинув очки на лоб.
— Что все это значит?
— Сейчас объясню. Вы не поверите, — сказал Стрейндж, чтобы ошарашить Хоскинса, — но по дороге сюда с меня не спускали глаз. В припаркованном внизу зеленом фургоне сидят двое из министерства, чья единственная забота — следить, куда и к кому я иду.
Это произвело на Хоскинса впечатление.
— Слежка, — пробормотал он.
Стрейндж кивнул.
— Вот почему мне не терпится узнать, что сказал вам Прис по телефону.
«К Селзеру перейдем в свое время», — подумал он.
— Ах, Прис… — Хоскинс напряг свою память. — Да всякие банальные фразы: начальство, дескать, желает знать, о чем вы говорили… начальство весьма озабочено… — скопировал он плавную речь Приса.
— И вы ему все выложили?
— Боже мой, конечно, нет. Я никогда не раскалываюсь, можете мне поверить. Милейший Прис грозил, что «начальство» примет «официальные меры», если я не подчинюсь. Но запретить писать он мне не может.
— Он предостерегал вас от новой встречи со мной?
— Пытался. Но Прис — плохой психолог. Он только разжег мой интерес. Я собирался послать за вами посыльного, но решил выждать. Но, слава богу, вы явились, хотя не могу сказать, что оставили ваши прежние штучки. — И он многозначительно посмотрел на Стрейнджа.
— Прекрасно! — удовлетворенно воскликнул Стрейндж. — Приятно прийти туда, где тебя ждут с распростертыми объятиями.
— А теперь, Фрэнк, объясните, зачем вы суетесь в эту историю.
Вместо ответа Стрейндж вынул карандаш и, взяв со стола клочок бумаги, написал на нем несколько слов и передал их Хоскинсу. Тот с изумлением прочитал и быстро нацарапал ответ.
Стрейндж
— Убили? — было первое слово Хоскинса. — Поверить не могу. Почему?
Стрейндж рассказал о своих открытиях при расследовании.
— Значит, в конце концов, он оказался прав. Кто бы мог подумать? Но я рад. Как управление собирается заглаживать свою вину?
— Никак.
— Понятно. Государственные интересы и прочее.
— Возможно. — Стрейндж сделал паузу. — Знаете, Листер продолжал расследования и после переезда в Лондон?
— Надзор его не испугал?
— Явно нет. С вами он не говорил о своей работе?
— Я уже рассказывал. Мы потеряли контакт. Он думал, что я его подвел.
— И тогда он нашел Роланда Селзера, — Стрейндж сразу понял, что попал в точку. Теперь у Хоскинса развяжется язык. Тот кивнул.
— С Роландом я не виделся целую вечность, — он все еще переваривал новую информацию. — Как он поживает? — До Хоскинса стало доходить, куда клонит Стрейндж.
— Потерпел фиаско, — проорал Стрейндж.
— Его сгубил Фентон. Кто-то всучил ему фальшивку.
— Вы это точно знаете?
— Точно. Роланд сам мне сказал.
— А вы ему верите?
— Он мой товарищ. Кроме того, Хейтер сам пытался втянуть меня в это грязное дело.
— Какое дело?
— В фальшивку о председателе национального исполнительного комитета.
— И много вы сделали? — Стрейнджа больше не удивляли откровения журналиста.
— Не так много, как им хотелось. — Хоскинс наклонился к уху Стрейнджа и прокричал: — Все происходит очень просто. Возьмите, к примеру, Фентона. Вам известно, что он был не в ладах с министерством обороны. Лучший способ заткнуть ему рот — это натравить на него Селзера и подтасовать факты. Как этого добиться? Да подкинуть Селзеру, этому сорвиголове, скандальный материал, слегка смахивающий на истину. Что и было сделано. Одним махом двух убивахом. Доказать не могу, но уверен, что управление приложило к этому руку.
— Какая мерзость!
Хоскинс кивнул.
— Когда это случилось?
— Сразу же после дела Листера. Я был безумно сердит на Хейтера за то, что он подставил ножку Селзеру, и даже старался опубликовать правду об этом расследовании. Я искал драки. Но ошибся в расчетах. Я не понимал, что они легко смогут убрать меня с дороги.
— Почему вы не боролись?
— Я испугался, Фрэнк. Сами знаете, что это за народ. Мы стоим в этом цехе потому, что вы боитесь говорить. Я испугался, потому что видел, что они сотворили с Селзером. Боже мой! Этот шум меня убивает!