В теле дрища в военной школе аристо 2
Шрифт:
Милена, Катя и Лика, увидев меня, заулыбались и сразу подошли. Они сказали, что очень рады, что я смог вернуться. Вот так именно они и сказали «Рады, что ты смог вернуться». Усмехнулся и чуть не засмеялся в голос: этот мир был чем-то похож на мой прежний. Прекрасно понимал, что иногда люди не возвращаются после визита к императору.
Как объяснили девочки, скоро явятся Алмазовы, и Даймонд Второй первым танцем откроет бал.
И я понимал, что меня ждёт новое испытание. В голове прокручивал «раз, два, три, раз, два, три», вспоминая непродолжительную тренировку этому танцу, я не любил
— Сойдёт, — сказала Катя.
Она пошла со мной на танец третей. Хотя я пригласить её первой, но она подсунула мне Милену.
— У меня к тебе, будет серьёзный разговор. — Немного прижал Катю к себе.
— Ой, я уже боюсь. — Фиолетовые глаза партнёрши по танцу расширились от испуга, но мне показалась, что она дурачится, — Глебушка, ты что, решил меня снова отшлёпать, — улыбнулась Катя.
— Это будет зависеть от твоих ответов, — улыбнулся я.
Нежная Милена, но казалось, что она может быть жёсткой, горячая и краснеющая от смущения Лика, загадочная, любопытными и весёлая Катя — девочки подарили мне несколько приятных минут танца. Время, проведённое на балконе, сгладило общение с императором. Вернувшись в зал, попросил Катю рассказать мне о главах родов и указал на тех, кого не знал. Насторожило, что осматривая центр зала, не обнаружил главу моего рода.
К беседе присоединилась и Милена с Ликой. Дополняя друг друга, они поведали о вспыльчивом, но справедливом Огнеславе Огневе, о любящем покушать Дарии Землине, о любвеобильном Любомире Громове, о загадочной Мелании Разумовской, о холодной и сдержанной Снежане Морозовой. Рассказывая всё это девочки, старались недостатки глав описывать мягко, переводя в шутку и с лихвой дополняя достоинствами. О моём главе они ничего не рассказали, подозревая, что я и так всё знаю.
Когда девочки закончили рассказ, освещение в зале слегка померкло и потолок заменила проекция звёздного неба.
Насмотревшись на яркие огоньки на небе, оглядел зелёный сектор: главы не было. Сместив взгляд к Ветровым, обнаружил Борея продолжающего смотреть на алмазные троны. Предложил девочкам посетить восьмой сектор, те не отказались и, обходя веселящихся гостей, мы выдвинулись в том направлении.
Делегацией империи Син в ярких одеждах с золотым шитьём привлекла моё внимание, затем взгляд скользнул по другой группе, в ней смуглые загорелые мужчины в роскошных белых накидках беседовали с женщинами в роскошных платьях усеянных драгоценными камнями, лица у женщин прикрывали изящные полупрозрачные вуали.
Веселье вокруг разгоралось с новой силой, и мы с трудом пробирались между гостей.
— Глеб Туманов! — Прозвучало весьма громко и окружающие посмотрели мне за спину.
Оглянулся: в десяти шагах застыл Борей, в шаге за ним стояла одна из его жён — Сарма, её бледное красивое лицо не выражало эмоций, но взгляд, слегка поджатые губы, сцепленные в замок пальцы — всё это говорило, что эмоции она держит внутри.
Сделал шаг к Борею.
Вокруг стало просторно, только мои спутницы остались
Постепенно тронный зал затихал, вокруг ёлки остановился хоровод.
Борей шагнул ко мне:
— Хочу, чтобы мы забыли все обиды. Хочу простить тебя за то, что лишил любимого наследника: сына.
— У нас был…
Глава Ветровых не дал договорить:
— Подожди, Глеб!
Борей слегка хлопнул в ладоши, и из окружившей нас толпы показались два официанта, несущие поднос, с пятидесятисантиметровой лодкой, с которой свисали небольшие ковши, напоминающие вёсла.
Сквозь толпу заметил, что Снежана Морозова встала со своего лазурного дивана и неспешно двинулась в нашу сторону. Любомир Громов оторвался от своих дев и сев на диване прикрыл лицо рукой.
— Хочу по нашей древней традиции испить с тобой из этой чаши! — Громко заявил глава Ветровых, сделав шаг ко мне. — Чтобы забыть все обиды.
Когда официанты приблизились к Борею, он провёл над лодкой рукой и вёсла-ковшики с глухими ударами покатились по полу.
— Прощаю тебя. — От слов Борея лицо у Сармы на миг исказилось так, будто ей все зубы выдернули одним движением.
Борей взялся за лодку двумя руками, и большими глотками стал пить. Тёмно-красные потоки стекали по его подбородку будто кровь. Костюм Борея сохранил чистоту: вино, текущее мимо, не смело касаться белизны наряда главы Ветровых.
В абсолютной тишине огромного зала, слышались перестуки капель ударяющихся о пол.
Борей шагнул и протянул ополовиненную чашу-лодку, а я нутром почувствовал пару тысяч взглядов.
Глава 16
— Он не должен отвечать за смерть вашего наследника.
Вперёд, закрывая меня собой, вышел человек, который второй день называет себя моим отцом.
Я будто скинул наваждение и приказал:
— Не лезь!
Аркадий стальной хваткой хотел удержать меня, но я вывернулся и оттолкнул его назад.
Приметил в паре шагов от меня старика в тёмно-зелёном костюме. Видимо, ещё один защитник. Аркадий переглянулся с ним.
Я шагнул вперёд и забрал чашу у главы Ветровых, посмотрел тому в глаза:
— С твоим наследником у меня был честный поединок. На который он меня вызвал и не стремился щадить меня во время боя. А до этого два Ветровых тоже попортили мне нервы. Я прощаю тебя, как главу Ветровых, за оскорбления Вениамина, Виктора и за тот ритуальный поединок, к которому я не был готов и на котором по чистой случайности выжил.
Сделал первый глоток: мягкая обжигающая сладость потекла по языку, аромат винограда и трав ударил в голову.
Второй глоток. В голове зашумело.
Третий. Почувствовал: если сделаю ещё один глоток, меня накроет.
Резко со стуком поставил чашу-лодку официантам на поднос. Вино выплеснулось и залило белоснежные салфетки.
Получилось весьма символично. Три глотка за три обиды на Ветровых. Больше я пить не мог и прощать тоже.
Казалось, Сарма бросится на меня, но Борей улыбнулся как-то не по доброму и сказал: