В темном-темном космосе (сборник)
Шрифт:
Парень в роговой оправе робко кивал, продолжая судорожно строчить. Эдди подавил зевок. Ему больше нравилось представлять отрицательных героев абсолютными, законченными злодеями. Так их описывать гораздо легче. И вообще, все это ему страшно наскучило…
Карнер отвечал на вопросы еще полчаса. Не надо, убеждал он студентов, изображать Венеру как «опутанную джунглями влажную зеленую преисподнюю». И никогда, никогда в жизни не пишите, что Луна «рябая», «испещренная оспинами» или «покрытая
– Все это уже сказано, – объяснял он. – Миллионы раз. Выкиньте из головы все эти клише. Хватит уже называть красное пятно Юпитера «злобным багровым глазом», и кольца Сатурна вовсе не обязательно сравнивать с нимбом, и не путайте, наконец, венерианцев с венецианцами…
– Это все типичные ошибки, – подытожил профессор. – А теперь задание: к следующему разу жду от каждого из вас по тысяче слов. Выберите любую планету и опишите ее – только свежо, без упомянутых мной клише. На этом все.
– Ну, как тебе? – спросил Морт в коридоре. – Классный мужик, правда? Я имею в виду – свое дело знает.
– Я не буду ходить на этот курс, – внезапно принял решение Эдди.
– Что? Это почему?
– Знаешь, – сказал Эдди, – я не понимаю, почему нельзя называть пятно Юпитера «злобным багровым глазом». Я так и написал в рассказе месяц назад, и мне понравилось. И этот венецианский тренгенер – я вот думаю, что он все-таки чудище, и намерен описывать его именно так.
Он замолчал, и на его лице отразилась убежденность.
– А если честно – ну не люблю я эту вашу журналистику! Зачем мне карнеровский спецкурс по документальным очеркам? Я хочу заниматься художественной литературой!
Инструкция по эксплуатации
Осознавая важность момента, капитан Пауэлл напустил на себя беззаботный вид и вошел в рубку «Рискового». Поначалу он даже подумывал засвистеть, но потом решил, что не стоит. В конце концов, это не в его стиле, а астронавты шкурой чуют неладное, их даже мелочи настораживают.
– Всем привет, – сказал он и плюхнулся в мягкое кресло. Дэнтон, штурман, кивнул, от души зевнув. Бортинженер Аррильо посмотрел на часы.
– Стартуем по графику, Сэм?
– Ну да, – ответил Пауэлл. – Через два часа.
Бортинженер и штурман буднично покивали головами, словно полеты на Марс – дело совершенно обычное. Капитан, помедлив немного, добавил:
– Мы, кстати, берем на борт еще одного члена экипажа.
– Это еще зачем? – Загорелое лицо Дэнтона выразило недоверие.
Аррильо угрожающе поджал губы.
– Третий штаб распорядился, в последний момент, – как ни в чем не бывало ответил Пауэлл. Его подчиненные даже не шевельнулись, однако капитану почудилось, будто
– И какую работу поручили новичку? – поинтересовался Аррильо. Коренастый и очень смуглый, с острыми зубами и кучерявой черной шевелюрой, он напоминал чудовищно умного жесткошерстного терьера, готового всегда облаять чужого пса, даже если такового поблизости нет.
– Вы ведь знаете про паранормов? – как бы невзначай спросил капитан.
– Еще бы! – живо отозвался Аррильо. – Слыхал я про этих шизиков.
– Да не шизики они, – задумчиво протянул широколицый Дэнтон.
– Значит, – продолжил Пауэлл, – вы и про Уэйверли слышали. Тот парень, что пытается приспособить паранормов к жизни в обществе, найти их способностям применение. У него под опекой телепаты, предсказатели погоды и прочие таланты.
– Про Уэйверли я в газете читал, – сказал Дэнтон. – Его питомцев еще называют экстрасенсами.
– Точно. В общем, этот тип, Уэйверли, собирает экстрасенсов чуть ли не на помойках, подыскивая им нормальную работу. Верит, что их дару есть применение.
– То есть мы берем на борт паранорма? – уточнил Дэнтон.
– Точно, – ответил Пауэлл, внимательно присматриваясь к подчиненным. Астронавты – народ забавный, многие из них прикипают к одиночеству и опасностям космоса и при этом наглухо закрываются от внешнего мира. А еще эти труженики новейшей области человеческой деятельности – жуткие ретрограды. Если старое работает, то зачем вводить новое, ведь оно может стоить тебе жизни!
Принять в свои ряды паранорма им будет очень нелегко.
– Кому он нужен? – злобно спросил Аррильо, явно встревоженный, что из-за новичка его собственный авторитет пошатнется. – Не хватало еще, чтобы у нас на борту кто-то мысли читал!
– Он не читает мысли, – попытался успокоить его Пауэлл. – Наш новичок займется другой, очень важной работой.
– Какой же? – поинтересовался Дэнтон.
Пауэлл нерешительно помедлил и наконец выдавил:
– Он должен помочь нам при взлете.
– Как?!
– С помощью телекинеза, – протараторил Пауэлл. – Наш новенький передвигает предметы силой мысли.
Дэнтон ничего не ответил, зато Аррильо, поглядев на капитана, разразился хохотом:
– Силой мысли! А у него извилины от натуги не распрямятся?
– Распрямятся – так мы из них веревочки свяжем и сделаем для него упряжь!
– Смотри, чтобы тебя самого не запрягли, Сэм!
Пауэлл широко улыбнулся, мысленно похвалив себя за остроумие. Лучше уж пусть члены команды над ним смеются, чем бьют по морде.