В темноте ярче света

Ним Анна

– Нет еще, только что скорую привезли, наверно будет оперировать.

– Ладно, увидимся вечером, не скучай. Она кладет трубку.

Я проголодалась и иду в буфет, чтобы перекусить. Скоро обед, а я даже не завтракала.

Выхожу с палаты и иду по коридору. В другом конце коридора, возле операционной стоит Артур, весь в белом. Он переоделся и готовился к операции. Белый цвет так ему к лицу, особенно к его небесным глазам. Темные волосы, кремовая кожа и серые глаза. Он словно Ангел. Мой Прекрасный Ангел. Я замедляю темп, чтобы насладиться его прекрасным волшебным видом. Он замечает меня. Не знаю почему, но я остановилась. Мы стоим и смотрим друг на друга на расстоянии несколько метров.

Он стоит в темной части коридора, но его силуэт в белом, для меня ярче света. Его зовут, и он заходит в операционную. Я остаюсь одна. Снова.

Спускаюсь вниз к буфету. Покупаю себе круассан, но кусок в горло не лезет. После позднего завтрака, возвращаюсь в палату и нахожусь в режиме ожидания. После обеда, людей в палате стало меньше. За окном вышло яркое солнышко, но на небе еще остались одиночные тучи. Я лежу, развернувшись поперек кровати, и смотрю в потрескавшийся потолок. Заходит Любимов смотрит на меня и молчит. Я поднимаю голову и подымаюсь с кровати. Он очень подавлен и его уставшие глаза тому доказательство.

– Вы про меня забыли Артур Владимирович?
– спрашиваю я игривым тоном, чтобы немного его развеселить.

– Нет, идемте, - отвечает он и на губах играет легкая тень улыбки. Похоже он рад, что я еще здесь.

Встаю и следую за ним. Наблюдаю, как он двигается, запоминаю его движения, походку, утоляю жажду своих глаз. Заходим в смотровой кабинет и садимся за стол. Из смотровой в процедурную ходят медсестры, поэтому двери не заперты. Из-за яркого солнца в кабинете очень светло. Он молча заполняет журнал и протягивает мне ручку.

– Распишитесь здесь, пожалуйста, - говорит он.

Я смотрю на ручку в его красивых длинных пальцах, мне так хочется коснуться их. Медленно протягиваю свою руку и беру ручку так, чтобы наши пальцы соприкоснулись. От прикосновения бегут мурашки по коже, и я сглатываю подступивший к горлу ком.

Я веду себя как примерный пациент, не улыбаюсь и не заигрываю. Если честно, обида и боль захлестнули меня так, что я чувствую себя как зомби.

– Как самочувствие?
– спрашивает он. Я вижу, что он тоже неловко себя чувствует.

Мне хочется ответить ему, что я скучаю по его глазам, что я скучаю по нему. Но я сдерживаюсь.

– Боль прошла, но садится еще неприятно.

– Таблетки прекращаете пить, я Вам дам направление на электрофорез на десять дней. Кисту будем наблюдать. Сделаем повторное УЗИ обследование после месячных, - он держится очень профессионально.
– А сейчас на кресло, мне нужно Вас посмотреть, - говорит он.

Для меня это неожиданно, но я ни капли не смущаюсь. Иду за ширму и раздеваюсь. Сейчас он мой доктор, а не нежный парень из мрака. Иду к креслу, ложусь и свешиваю ноги. Он надевает перчатки и подходит ко мне. Засовывает пальцы во влагалище. Я вся напрягаюсь и зажимаюсь. Не пускаю его. Сжимаю пальцами края кресла и смотрю в потолок. Он останавливается.

– Расслабься, - он говорит это так нежно и тихо совсем, как тогда, в темноте.

Я делаю глубокий вдох. Поворачиваю голову и смотрю в его прекрасное лицо, в любимые глаза небесного оттенка. Он меня исследует, осторожно надавливает пальцами на низ живота, проверяет мои придатки и яичники. Он замечает мой взгляд и тоже смотрит на меня. Сквозь тучи в окна прорываются яркие солнечные лучи, из-за чего цвет его глаз меняется и становится светлее. В них светло-серые искорки. Они прозрачные с хрустальными кристаллами, которые отсвечивают серебром. Сейчас они совсем не холодные. Я словно под гипнозом. Все вокруг остановилось, все движения вокруг нас, замолчали все звуки. Время остановилось и замерло, как будто кто-то поставил наш фильм на паузу. И я вовсе не на гинекологическом кресле

с задранными ногами, а просто стою рядом и смотрю на него. Я не знаю сколько длился этот зрительный контакт. Но я впитывала каждую секунду с ним, каждую деталь его образа, нежно розовых губ, волос. Вы подумаете, что я извращенка. Что я мечтаю о нем, не в то время и не в том месте и не тогда, когда его пальцы во мне. Но мне кажется, что я люблю. Я люблю его глубокие ясные глаза. Я утонула в них еще тогда, когда назвала его другим именем. Он медленно закрывает глаза и полностью отдается тактильным ощущениям, чтобы лучше меня исследовать. Теперь я вижу его длинные ресницы.

Он заканчивает, снимает перчатки и выбрасывает их в мусорное ведро. Я подымаюсь. Артур подходит ко мне и подает руку. Наши ладони соединяются. У меня бегут мурашки по спине от прикосновений и нахлынувших воспоминаний о переплетенных пальцах в темноте. Наши взгляды встречаются. Он тоже это чувствует, я знаю, я вижу. Зрачки расширены, рот приоткрыт, хватая воздух. Почему ты так смотришь на меня и молчишь? Почему ты молчишь? Не молчи, скажи что-нибудь. К горлу подступил ком. Встаю и забираю свою руку. Еще секунда и с глаз польются слезы. Он возвращается к столу. Я одеваюсь и сажусь рядом с ним. Он дает направление на электрофорез. Беру листок и кладу в сумку. В кабинете мы одни.

– Почему ты не сказала, что переезжаешь?
– неожиданно спрашивает он.

Ну наконец то, наш мальчик обрел дар речи. Сейчас говорит Артур, а не доктор Любимов. Боже, ну почему ты спрашиваешь сейчас, когда я вот-вот разрыдаюсь. Я так скучаю по тебе. Я не отвечаю на его вопрос.

– Почему не попросила о помощи?
– продолжает он.

Я делаю глубокий вдох.

– Ты не обязан мне помогать, к тому же у тебя и так много работы, - отвечаю я, еле сдерживая слезы.

– Ника, я...
– он хочет что-то сказать, но я его обрываю.

– Это все Артур Владимирович, я спешу?
– я опускаю глаза, и по щеке катится предательская слеза, которую я так долго сдерживала. Я быстро смахиваю ее рукой. Не дожидаясь ответа, выхожу из кабинета и быстро иду к выходу.

Слезы катятся по щекам. Я больше их не сдерживаю. Ну что он со мной делает. Почему мне так больно. Ведь я сама согласилась на ту игру. Одна сумасшедшая и прекрасная до взрыва мозга ночь. Захожу в туалет и даю волю слезам. Мне становится легче после пролитых слез. Собираюсь с мыслями. Привожу себя в порядок и иду за покупками. Нужно проветриться.

В семь вечера встречаемся с Маринкой в чудо-кафе "Мираколи". Это небольшое милое кафе с итальянской и европейской кухней и обалденными десертами. Оно находится в центре города, на одной из прогулочных улиц. Здесь светлый и уютный интерьер с небольшими столиками и мягкими диванчиками. Но изюминка этого милого местечка это камин, который создает атмосферу тепла. Заказываем капучино и пирожные.

– Ну как твои дела, выглядишь не очень. Артур спрашивал, почему ты так быстро съехала, - говорит Маринка, листая меню.

– И что ты ему сказала?
– спрашиваю я.

– Что он сам знает, - отвечает она.

– И что он ответил?

– Он промолчал.

– Сегодня в больнице, он спрашивал то же самое.

– И что ты ответила?
– спрашивает подруга.

– Ничего, я чуть не разрыдалась и ушла. Давай не будем об этом. Как там на работе?

– Все нормально, по тебе уже все соскучились, не переживай за работу, - успокаивает подруга меня.

– Как Андрей?
– спрашиваю я.

– Сейчас придет, мы хотим все рассказать Арчи, Андрей хочет, чтобы он все знал. Я говорила, что его одобрение нам не нужно. Но он уперся. Сказал, что он его лучший друг, и он обязан знать. Кстати, вот и они.