В тени дракона

Кузьмин Марк Геннадьевич

Ладно, лезть в чужие дела я не буду.

Он не ребенок и если захочет мне что-то сказать, то точно выскажет. К тому же до школы осталось всего недельки три, потому скоро мы будем видеться весьма редко. Даже немного жалко будет возвращаться в школу. Это лето, не считая некоторых моментов, вполне себе может претендовать на звание "Лучшее Лето в Жизни"! По крайней мере, пока.

– Гарри, - послышался голос тети Мёды. – Подойди сюда!

– Сейчас!

Поднявшись, я направился на кухню, но там женщины не оказалось.

– Сюда! –

повторился ее голос.

Доносился он сверху, и я последовал туда же. Дом на площади Гриммо был четырехэтажным, но более высокие этажи практически не использовались, лишь первые два. Но голос шел откуда-то оттуда.

Поднявшись, я вскоре остановился перед узкой лестницей, ведущей на чердак.

– Вы тут? – спросил я.

– Да, помоги мне, - сказала она.

Я уже было сделал шаг на ступеньки, как неизвестное мне ранее чувство меня остановило!

Замираю и перестаю дышать.

Слышу стук своего сердца, пульсацию крови в висках и очень странную тишину.

Секунда, вторая, третья... Ничего, но я не решаюсь пошевелиться.

– Ты скоро там?

Тетя Мёда зовет меня, но я почему-то опасаюсь приближаться.

– Я тут рыскаю по старым вещам, пытаюсь найти тебе что-то на замену, но тут все с семнадцатого века, потому сложно найти что-то приличное.

– А, да, - очнулся я.

Мне же так и не успели ничего купить из одежды, так что хоть что-то временное точно будет нужно.

Шаг.

Ничего…

Чувства молчат. Может, показалось?

Двигаюсь выше по ступенькам и…

Звук треска достигает уха - и я резко отпрыгиваю назад!

Передо мной лестница резко обваливается и поднимает облако пыли! Отскакиваю еще дальше, опасаясь обвала пола. Но после того, как грохот стих, ничего больше не происходило.

– Мерлин! – воскликнула тетя Мёда. – Гарри, ты в порядке?!

– Д-да, - отвечаю ей.

Поднявшись, я уставился на огромную дыру, уходящую на два этажа вниз. Не успей я среагировать, легко бы точно не отделался. Я бы минимум себе что-то сломал, если бы вообще пережил падение на кучу деревянных обломков.

– Я сейчас спущусь, - сказала она.

– Постойте, тут ступеньки обвалились. Спускаться может быть опасно.

Но она просто трангрессировала ко мне.

Ах да. Это в Хогвартсе нельзя без разрешения директора перемещаться, а тут вполне можно, если делать это в пределах дома.

Мы вместе стали осматривать, что случилось с лестницей. Похоже, доски прогнили, а когда я встал, просто не выдержали. Лишь потому, что я ждал нечто подобного, я и не упал. Мне невероятно повезло остаться в живых.

– Нужно будет починить. Наш дом довольно старый, а эти этажи годами не использовались.

– Ага… Хорошо…

В этот момент я вновь ощутил то самое неприятное и негативное внимание на меня, и оно было почему-то очень рассерженным. Стоило обернуться, как наваждение пропало.

Что-то мне не нравится все это…

Глава 19.

Бессонная ночь.

Солнце, клонящееся к закату, в последние свои мгновения власти над миром испускает теплые и яркие лучи, будто желая напоследок отдать хоть капельку своего тепла всему вокруг, пока власть не захватит холодная ночь. Небо окрашивается алым, таким, словно кто-то пролил бутылочку с краской на голубой холст, и влажная жидкость пропитала полотно, которое потом залили желтым, из-за чего лучи на рубиновом небосводе казались золотыми.

Этот закат столь красив и величественен, что затмевает собой все вокруг.

Казалось, можно вечно любоваться этим, но…

Звуки… какие-то звуки ласкают мои уши… Я… где-то слышал их раньше…

Это… волны… волны накатывают на песчаный пляж. Звук прибоя достигает меня и… запах… этот странный соленый воздух, полный свежести и легкой прохладной влаги…

– Проснись… - ласковый голос звучит за моей спиной, и маленькие руки обнимают меня за торс. Чье-то хрупкое и нежное тело прижимается ко мне и держится так крепко, словно боится, что, отпусти она меня, все вокруг исчезнет. – Просыпайся!

Резко открываю глаза.

Вокруг меня темнота, сплошная темнота, в которой ничего не видно. Лишь лунный свет проникает через незашторенное окно.

Блик света надо мной.

Резко голову в сторону - и в подушку что-то втыкается.

– Убью! – звучит хриплый тонкий голос. – Мерзость! Мерзость! Мерзость!

Нечто пытается вновь ударить меня, но я отталкиваю это руками, и оно, словно что-то легкое, улетает в сторону.

Быстро хватаю палочку и мгновенно надеваю очки.

– Люмос!

Огонек загорается на кончике палочки, а затем взмывает под потолок, даря комнате освещение.

Вскоре я сумел рассмотреть нападавшего.

Им оказался… домовик. Но его я раньше никогда не видел. Очень старый, дряхлый и уродливый домовой эльф. Одетый в грязную наволочку, он сжимал в руке кухонный нож и, держась за голову, поднимался с пола.

– Мерзкие, мерзкие, мерзкие, мерзкие, - повторял он, смотря на меня с неистовой злобой. – Убить посягателей и мерзких воров! Убить! Убить! Убить! Убить!

– Ты… кто такой? – спросил я, не двигаясь.

Я знаю, как быстро могут перемещаться эльфы, а потому серьезно опасаюсь за свою жизнь.

– Мерзкий вор, что посмел украсть вещи мастера Регулуса, - заскрипел он зубами и поднял нож. – Умри!

Домовик бросился на меня, но через пару шагов резко остановился и посмотрел на свою вторую руку.

– Где?! – спросил он. – Оно упало! Где оно?! Где оно?!

Он выронил нож и стал ползать по полу в поисках чего-то, при этом крича и рыдая.