В тени и мраке
Шрифт:
– Нет!
– коротко крикнула Винн.
Глаза Премин Сикойн были устремлены на неё, как и взгляд Хайтауэра. Беспокойство на его лице подтвердило опасения Винн.
– Что ты делаешь?
– шёпотом спросил иль'Шанк.
– Не давай им повода избавиться от себя.
Он не видел, что это было на самом деле, но Винн поняла.
Они предложили ей новое назначение, чтобы она продолжила своё обучение. Чтобы приманить её, они использовали звание магистра, намекая на то, что она могла бы достичь его даже в таком
– Я заинтересована только в текстах.
– сказала Винн.
– Где они?
Премин Жак тяжело выдохнул, словно уронив лицо в ладони.
Глаза Премин Ксок выглядели предупреждающими.
– Это никогда не будет работать.
– отрезала она.
– Споры закончены.
– произнёс Эдлэм.
– Оставьте это, наконец!
Ксок опёрлась на стол, гладя на Эдлама. Сикойн подняла руку, прежде чем кто-то успел что-то сказать.
– Тексты не ваша забота.
– произнесла она.
– Капитан Родиан сказал, что к вам не будет предъявлено никаких обвинений за помехи. Но если кто-то ещё ищет их, они не принесут вам ничего хорошего...
– Потому что тексты уже не здесь?
– закончила Винн.
Печаль появилась на лице Хайтауэра. Его тёмные глаза зафиксировались на ней. Он не всегда был таким суровым и выдержанным, но Винн была готова поклясться, что увидела испуг на его каменном выражении.
– Отсутствие у вас здравого смысла, является достаточной причиной.
– сказала Сикойн.
Это не было ответом на её вопрос. И наряду с реакцией Хайтауэра это подтвердило убеждение Винн: то чего она хотела, решили даже не держать в гильдии.
Ей бы не предложили работать там, где они по-прежнему лежали.
Теперь она была ненужной пешкой в их игре, и они надеялись нейтрализовать её. Винн не могла вспомнить своих своенравных друзей, которых жаждала увидеть в течении последних двух сезонов.
Магьер, которая родилась благодаря худшему из способов, должна была стать лидером сил Древнего Врага. Лисил, воспитывался собственной матерью и должен был возглавлять Анмаглакхов и нанести удар по Врагу. А Малец...
Он выбрал рождение в теле собаки, чтобы охранять их обоих, и он понятия не имел, что другие Духи скрывали от него. Несмотря на ложь и упущения, он стремился сохранить Магьер и Лисила от любых воздействий.
И теперь, казалось, что что-то подобное происходит и с Винн.
Что значит эта осторожность и паранойя?
Винн знала одно, что сделали бы её друзья.
– Дайте мне ключ к вашей лаборатории.
– сказала она иль'Шанку.
– Мне нужно забрать свои вещи, оставленные там.
Домин с сомнением посмотрел на неё, а затем на его лице появилось облегчение. Он передал ключ Винн, которая тут же полезла в свой карман.
Глаза Сикойн расширились, но она не сказала ни слова.
– Я в отставку.
– прошептала Винн.
Это было сказано под затихающий звон кристалла.
Винн закончила собирать вещи в своей комнате. Она сложила всё в одну сумку предпочтя одеть свои эльфийские одежды, вместо балахона хранителя. Ношение такой одежды было бы ложью, потому что она больше не хранитель.
Тень смотрела на неё и принюхивалась к сумке.
Винн старалась не думать о том, как она закончила.
Это было уже слишком, как перед смертью, и всё же, перед ним теперь лежал целый мир. Но ей нужен был только Дредзсит.
Чужаки, которые незамеченными пришли и ушли в гильдию, обладали реальным знанием текстов и среди них был брат Хайтауэра и другие Хассагкрейг.
Проект по переводу будет продолжаться и без неё. Надеясь что так как она ничего не сказала о своих планах, гильдия не будет менять месторасположение текстов.
Шесть и двадцать шагов... до пяти углов.
Она спрашивала о пяти Благородных Мертвецах и обнаружила, что из пяти 'разделённых', упомянутых в свитке, были Ликэн, Хассаун и Волино. Оставалась другая пара Веспана и Гахетман. В этом забрезжило другое зерно истины, и это было гораздо хуже.
– О, нет, больше... пожалуйста!
– прошептала Винн про себя.
Они не были пятью углами, не шесть и не двадцать или двадцать шесть было написано там...
Дети с номером тринадцать.
Сколько же из того что она читала было древней нежитью? Это было достаточно плохо, потому что не всех могло изгнать хрустально солнце. Деи были древними вампирами, а призрак был некой формой духа Благородных Мертвецов.
И мысли Винн вернулись к Паулю а'Ситу.
Мастер писец утверждал, что охотился в этом городе на нежить. Он подразумевал, что чувствует призрака, хотя и не мог его найти. Магьер была единственным человеком, у кого были такие способности. Чейн горячо убеждал её в том, что Пауль а'Сит был нежитью, но Винн видела мастера при дневном свете. Ничего из этого не имело смысла.
Он не мог быть дампиром, потому что Винн знала о сложности появления Магьер. И он не мог быть одним из 'детей', если внешность Ликэн была общей для них.
Но кто или что представлял собой Пауль а'Сит?
Единственное, что знала Винн, это то, что ни один из сотрудников 'Прямого пера' не выказывали никаких опасений. И Пауль а'Сит не был виновен в смертях Джереми и Элиаса. Он всегда защищал своих сотрудников, наблюдая за ними каждую ночь, когда они покидали гильдию. И с гильдией у него были давние и уважаемые отношения.