В тени маяка

Маркелова Софья

Толя быстро-быстро закивал и отошёл подальше от приятеля, делая вид, что полностью поглощён разглядыванием экзотической морской твари.

– Что это вообще такое? – без особенного интереса в голосе спросил у него Сеня.

– Явно членистоногое, – со знанием дела откликнулся Толя, присел и указал пальцем на конечности

создания. – Думаю, это что-то из класса трилобитов. Вот только они вымерли миллионы лет назад. Так что перед нами либо удивительно хорошо сохранившиеся останки потомков этого класса, либо какое-то невиданное ранее глубоководное существо.

– Мутант, короче! – хохотнул Егор, не удовлетворившись заумными объяснениями Толи.

– Надо бы оттащить эту тварь отсюда, – задумчиво протянул Сеня. – А то она либо под солнцем скоро сгниёт, либо кто-нибудь ещё заметит нашу добычу.

Все принялись озираться по сторонам. На вытянутом бугристом волнорезе, далеко вдававшемся в море, не было ни единой души, в отличие от видневшегося вдалеке городского пляжа. Но и прятать тело морского чудовища здесь было особенно негде.

– На наш маяк его закинем, – подал неожиданно дельную мысль Егор, указывая рукой на красно-белую громаду башни, у подножия которой они все стояли.

Сеня окинул старый заброшенный маяк придирчивым взглядом. Это сооружение давно уже не использовалось по назначению, оттуда ещё в прошлом десятилетии вывезли всё, что можно было вывезти, а местные мальчишки с тех пор использовали пустовавшую башню как место для посиделок. Компания Сени тоже была в числе тех, кто считал этот маяк своим собственным убежищем и отчаянно дрался за право владеть им со всеми остальными парнями в округе.

– Ладно, – милостиво согласился наконец Сеня и царственно махнул рукой, которую венчали толстые, как сосиски, пальцы. – Тащите туда.

– Погодите! – выставив перед собой ладони, попросил

Слава. – Парни, вы чего? Зачем вам вообще сдался этот разлагающийся комок рыбины? Ещё тащить его на наш маяк, чтобы там всё провоняло! Давайте столкнём его обратно в воду и дело с концом!

– Э, не! – возмутился Егор и поджал свои тонкие губы, перечёркнутые розоватым шрамом. – Я хочу из твари зубы выдрать. Зачётный ведь трофей! На крайняк в школе осенью их загоню каким-нибудь лохам-пятиклашкам.

– А мне для летнего проекта по биологии как раз нужно что-нибудь в формалине законсервировать, – подключился к обсуждению Толя. – Я думал мышь какую-нибудь или лягушку в банку сунуть. Но тут уж, если такой шанс выпал, то я глаз этой твари возьму! Такого точно ни у кого больше не будет!

Толя с интересом настоящего учёного потыкал пальцем прямо в мутный глаз морского чудовища. Все посмотрели на это с едва сдерживаемым отвращением.

– Сеня, – обратился Слава к непосредственному главе их шайки, надеясь его вразумить, – ну хоть ты-то скажи, что тебе ничего не надо отрывать от этой твари. Давай от неё просто избавимся.

– Ты мне не указывай, что делать, патлатый, – опасно сощурив глаза, ответил Сеня. – Я уже решил, что теперь это наша рыбина! И мы будем творить с ней, что захотим! Захотим, расчленим, захотим, выбросим. Может, мы завтра и вовсе эту падаль ради смеха с верхотуры скинем, посмотрим, как её кишки размажет по всему берегу. Понятно тебе?

Последние слова Сеня буквально прорычал на ухо Славе, нависнув над ним, как неизбежный рок. Делать было нечего. Идти против упрямого и наслаждавшегося своей властью Сени было дурной идеей. У Славы и так почти не сходили с рёбер синяки, которые толстяк постоянно оставлял ему в назидание, чтобы тот не задирал нос.

Конец ознакомительного фрагмента.