В тени пророчества. Дилогия
Шрифт:
— Ну, насчет последнего честного легата империи — не знаю. И кроме этого в твоем рассказе хватает лирики. Но факт: со времени произнесения первой клятвы, в 283 году нашей эры, это, дай подумать, 1036 год от основания Рима, орден и считает свою официальную историю.
— А что было дальше? Почему Россия?
— Ну, это как раз должно быть понятно, тем более тебе, историку. Когда Империя раскололась на Западную и Восточную, наша база осталась в Никомедии, на Востоке. Но следуя клятве Диоклетиана, мы не вмешивались в происходящее. Однако Западные правители стали роптать, и нам пришлось начать охранять и их. Можешь представить, какие посулы и обещания сыпались на нас в обмен на помощь в борьбе с соправителями с обеих сторон!
— Представляю!
— И чтоб избежать поддержки
Потом Запад рухнул. Единственным легитимным императором оказался Восточный. Тут уж сам понимаешь, пришлось перенести центр и штаб в сам Константинополь. Следующая тысяча лет нашей истории тесно переплетается с историей Византии. Орден претерпел некоторые изменения объективного характера. Если поначалу это было сообщество магов разных вер и наций, то теперь христианская православная религия стала господствующей и единственной. Поэтому мы многое взяли из христианской морали и христианских ценностей. Постепенно слились с церковью, но представляли под ее «крышей» как бы отдельный епископат, куда допуск чужакам заказан. Просто это были средние века, и нам было легче так работать.
Потом рухнула и Византия. Мы оказались не у дел. Турки уничтожили государственную власть, не озаботившись стать преемниками Константинопольских императоров. Поэтому и клятв им никто давать не собирался. Но по инерции как-то жили, люди разъезжались и разбредались. Многие направились на Запад, предложив свои услуги папскому престолу. Так появился Ватикан, папский орден, действующий и поныне на территории всей Европы. Так что власть римских понтификов в наши дни гораздо сильнее, чем кажется обывателям. За ней стоят не только массы верующих по всему миру.
Но большая часть направилась на север, к варварам, в единственное оставшееся в мире православное государство. Догадываешься, какое?
— Московская Русь.
— Правильно. Православная традиция в ордене оказалась настолько сильна, что подобное потянулось к подобному. Но все равно это был хаос, разобщение. Зато простые колдуны и ведьмы той эпохи наглядно убедились, что нельзя вмешиваться в дела мирян. Затем произошло еще одно событие, сделавшее возможным нашу реставрацию.
— Свадьба Софьи Палеолог, племянницы последнего императора, и Ивана Третьего.
— Какой ты грамотный! В наши дни это редкость! — я покраснел. Но комплимент был искренним и без подковырок, поэтому было приятно.
— Создалась видимость преемственности Руси престола Римской империи. Знаешь, Византию уже после падения назвали Византией. При «жизни» Константинопольскую империю иначе, как Римской не называли. Ну, может Романской, но это, в принципе, то же самое. Поэтому Русь стала наследницей Римских императоров, Цезарей, Августов и Диоклетиана. И наш Собор, созванный уже в Москве, провозгласил эту преемственность и возрождение организации. Иван третий был не против, он вообще был не против, когда разговор заходил о его преемственности и державности, но строго спросил о нашем новом статусе и роли в государстве. Наши отцы, посовещавшись, пришли к выводу, что на новом месте нужна и новая структура. Так появился Орден в прямом смысле слова. Мы стали как бы монашеским орденом под крылом церкви. «Как бы», потому, что порядки у нас схожи с Европейскими боевыми орденами, все члены носят звание «братьев» и «сестер», новоприбывшие посвящаются в «послушники». Управляющая верхушка — «отцы», получают священный сан. Позже главе ордена стали присваивать митрополита, но как бы тайного. Потому, что ни на архиерейских соборах, ни в каких-либо других общественных и церковных мероприятиях мы не участвуем. Но в то же время, нет некоторых вещей, обязательных для западных орденов. Например, обета безбрачия. И еще многого, все перечислять нет смысла. Нравы и порядки гораздо либеральнее, чем в монашеской среде. Хотя многое, особенно
Иван дал клятву, с тех пор орден, колдовской боевой орден, верно служит государству Российскому, так как ранее служил Римскому.
И потянулись из теперь уже Стамбула на север подводы с нашим добром. За полторы тысячи лет мы нарыли столько бесценного материала, узнав о котором, историки продали бы душу дьяволу, лишь бы одним глазком взглянуть! И все это тайно, чтоб не привлекать ненужного внимания со стороны султана. Три десятка лет мы перевозили свои пожитки на новое место.
Позже, при Михаиле Федоровиче, когда страной реально управлял патриарх Филарет, отец царя, церковь также дала клятву Диоклетиана. С тех пор мы охраняем еще и русских патриархов, Но в церковные дела не вмешиваемся. РПЦ тоже свято чтит традицию, и за трехсотлетнюю историю ни разу к нам не лезла. Вру. Один раз попытался патриарх Никон, автор церковного раскола. Тогда мы попросили помощи у царя. «Тишайший» пошел навстречу, и хоть ему этого делать и не хотелось, отстранил Никона от активной политической жизни. Позже тот умудрился и сам поссориться с царем. В общем, в их разборки мы не влезали. Может, поэтому церковный раскол и прошел без резких потрясений для страны, на памяти всего одного поколения.
— А сейчас? И в советские годы? Генсеки тоже давали клятву?
Отец Михаил замялся.
— Ну, я уже оговорился, переворот и гражданская война произошли не без нашего участия. Но к середине 1925 года установилось новое руководство ордена, которое учло ошибки предшественников. Как выяснилось, в смуту революции и гражданской войны наши ряды поредели, причем значительно. Из-за церковной крыши и дворянского происхождения многих из нас. Поэтому пришлось нанести визит вежливости к Иосифу Виссарионовичу.
— Плодотворно? — я усмехнулся, представляя реакцию «стального» грузина.
— Ну, видишь, церковь уцелела. Восстанавливать и возвращать что-либо, кроме пары-тройки орденских объектов и нескольких захваченных архивов он отказался, но дальнейшие преследования и геноцид церкви прекратил. Кстати, тебе нравится Собор Василия Блаженного?
— Да, красивый… — тут я вспомнил легенду, согласно которой, когда архитектор показывал Сталину план реконструкции Красной площади и снял со стола макет этого собора, чтоб показать, что планируется на этом месте, Иосиф Виссарионович резко оборвал его: «А храм поставьте на место». Испуганный архитектор поставил, и храм Василия, Блаженного остался на месте, радуя глаз россиян и гостей страны. Отец Михаил усмехнулся, читая догадку на моем лице.
— Вы?!
— Это было время маленьких побед в эпоху больших поражений. Но Сталин произнес клятву Диоклетиана. Как и Хрущев, и все остальные. Вот только крышу надо было менять. Старая прохудилась.
— Так вы стали госбезопасностью.
— Да. Вначале, как отдел НКВД, позже — КГБ. Более того, за крышу мы платим, как и любой предприниматель в нашей стране. Нам пришлось посвятить в свои тайны, главная из которых — само наше существование, еще нескольких власть предержащих. И заключить договор с госбезопасностью, наподобие клятвы Диоклетиана. С тех пор мы охраняем еще и главного чекиста страны. Но здесь уже не идет речь о взаимном невмешательстве. Времена меняются, меняемся и мы. Если в средневековье дела о «ведьмах» курировала церковь, то теперь все подобные дела идут в госбезопасность. А уж они передают их в наш «отдел». Так что мы помогаем им, они помогают нам. Время показало, что этот подход себя оправдал.
Так что я, например, являюсь священником. Могу вести службы в храмах, если потребуется. — старик улыбнулся. — Но при этом, я еще и полковник федеральной службы безопасности. — Он вынул красную корочку и протянул мне. — Самый что ни на есть настоящий. — Он опять улыбнулся.
— Но при этом я такой же чекист, как и священник. Поэтому мы все же орден. Просто орден.
* * *
Долина Царей, Египет, 10 000 лет назад