В тени пророчества. Дилогия
Шрифт:
— С ней бесполезно разговаривать, — вынесла вердикт златовласка, повернулась ко мне и щелкнула пальцами. Нас окутало туманной золотой дымкой, и…
…Мы очутились сидящими за большим столом напротив друг друга в огромной-преогромной зале, богато и броско украшенной. Стол ломился от изысканных яств и блюд, названий которым я подобрать не смогу, как и понять, из чего они сделаны.
— Где мы? — я вскочил, испуганно вертя головой. Огромный зал, размерами скорее похожий на тронный. Расписанный куполообразный потолок. Какие-то сцены, люди в странных одеждах, кланяющиеся кому-то. Стены украшены золотом и прозрачным материалом, напоминающим
Так или иначе, вокруг всё сверкало и блестело некой совершенно чуждой нам красотой, которую невозможно описать, ибо в нашем языке не для всего увиденного найдутся слова и понятия. А вершиной всего этого пространственного безумия стали факелы. Самые обычные, земные, горящие обычным огнём, то есть красно-желтого спектра плазмой… Правда, не давая при этом нисколечко дыма, да и вряд ли топливом для них служили углеводороды (если у них вообще было какое-то топливо).
— Сядь. У меня дома. — Светочка, наблюдая за моей реакцией, расслаблено потянулась.
— А Настя? — напрягся я.
— Там, в том кабачке. Ничего с ней не случится, в твоем мире пройдет лишь несколько секунд. А нам надо поговорить. И заодно подкрепиться. Сколько я лет не ела нормальной еды? Тридцать? Тридцать пять?
— В «твоем» мире это как? Это другой мир?
— Угу. — Собеседница не спешила отрываться от еды, явно получая удовольствие. — Я же говорю, я богиня. Для тебя. Это немного не правильно, но в твоем языке нет достаточно четкого определения, ваша фантазия ещё не создала нас в своих мифах. ПОКА не создала, — поправилась она. — Поэтому давай воспользуемся этим термином. И да, ты у меня в гостях.
Я огляделся по сторонам, чувствуя тревогу… Но откуда-то приходила уверенность, что ничего плохого не случится. НЕ СЕЙЧАС.
— А она? — произнёс смелее.
— А она не заслужила. Да я и не планировала ее никуда брать. Я вообще ничего не планировала насчет нее. Это твоя женщина, ты за нее в ответе, джедай. Ладно, чего зря лясы точить, угощайся.
Я с опаской придвинул ближайшее блюдо. Рядом лежала обычная человеческая вилка — определённо созданная для меня, сама Светочка орудовала некой непонятной конструкцией, описать которую у меня так же вряд ли получится.
— Не бойся, не отравишься. Ты же мой гость… — И снова утонченно-едкая аристократическая улыбка.
Мы стояли на вершине огромной горы с кратером, определенно вулканического происхождения. Под нами простиралась мертвая серо-коричневая пыльная твердь лунной поверхности. Невообразимые рельефы, выступы, впадины, метеоритные кратеры. Вдалеке виднелась равнина, какое-то лунное море. И тишина безвоздушного пространства, давящая на перепонки. Полное отсутствие даже шевелящего песок ветерка. Жуть, аж мурашки по спине. А над всем этим сияла огромная голубая планета, на три четверти затянутая белой паутинной дымкой облаков.
— Красота!
— Что, джедай, до сих пор не был здесь? — спросила Светочка.
— Все некогда было. Сама понимаешь…
Она кивнула и
— Да, интересная у тебя судьба! С первого дня инициации в смертельной опасности! Твоим предшественникам было проще.
— Ты знала моих предшественников?
— Да. Всех. Специально находила и знакомилась. Интересные люди! Были.
— Их тоже хотела использовать в своих грязных целях? — поддел я, но не зло, скорее по привычке — слишком был поражён величественным видом нашего голубого шарика.
— Ой, договоришься ты, Скайуокер! — напустила она показно недовольный тон. — Перенесу тебе сюда твое тело — и до свидания в следующей жизни! — Засмеялась.
— И все же? Почему я?
— Так получилось. У каждого свой путь. Никто не подошел для этой роли. Среди одарённых исполнением заветного желания были и идеалисты, стремящиеся сделать жизнь лучше, и завоеватели, алчущие личной славы, и люди искусства, видящие мир несколько иначе, чем мы, и даже полные отморозки. Сам посуди, какие из них будут боги?
— А я?
— А ты прагматик. Пусть и романтичный, но серьезный. И добрый, не испорченный пороками. То есть такой, который не упустит своего, но и позаботится о подданных.
— Ты мне льстишь. — Я усмехнулся.
— Нисколько. Уж я разбираюсь в людях, поверь. Было время вас изучить. Ладно, хватит болтать, пора возвращаться.
Она снова щелкнула пальцами, и мы оказались в небольшом, но просторном помещении, больше напоминающем рабочий кабинет. Светочка извлекла очередную сигарету, снова от пальца подкурила и кивнула на стену, мгновенно превратившуюся в трехмерный голоэкран.
— Это твой мир. Вот момент его создания. — По экрану побежало быстро меняющееся объемное изображение планеты с рельефом материков. — Это Пангея. А вот она разделилась — Лавразия и Гондвана. — Изображения сменялись друг за другом, единая поверхность расползалась в стороны. — Здесь уже поинтереснее, животные пошли, динозаврики, млекопитающие, птички. Теперь кидаем парочку метеоритов…
На экране в ускоренном режиме пробегали миллионы и миллиарды лет. Следы глобальных катастроф — всепланетные оледенения, падение метеоритов, облака пыли, расползающиеся из одной точки, обволакивающие планету тонким слоем, затем быстро рассасывающиеся; нарождение и таяние полярных шапок, поднятие из пучин целых макрорегионов и гигантских островов; затопление других, изменение оси вращения со всеми вытекающими, и даже извержения крупных вулканов, выбрасывающих в воздух колоссальное количество пыли и пепла. Компьютерное моделирование такого уровня, что страшно представить. Под конец планету сотряс удар, глобальные катаклизмы пошли один за другим, словно кирпичики домино: астероид, пыль, сдвиг оси, обледенение, смена магнитных полюсов, наводнения, вулканы, снова обледенение, снова наводнения и вулканы… И, наконец, картинка замерла на месте. Передо мной сияли знакомые очертания материков родного мира.
— Паф, паф. Всё. Катаклизмы закончены, самые страшные монстрики вымерли, — заключила богиня Светочка. — Матрица готова.
— Матрица?
— Основа. Матрица мира. Вот так это и создавалось. — Она откинулась на спинку кресла, совсем не аристократично положив ноги на край стола. Снова глубоко затянулась.
— А как же миллиарды лет эволюции?
— Так и есть. Миллиарды. Для камней, воды, выветриваемых горных пород, динозавриков и их костей прошли миллиарды лет. Для нас с тобой пара минут. Некому знакомому творцу, чтоб создать это, понадобилось шесть дней. В пересчете на наши дни, нашего родного мира, конечно, но расхождения в часах с вашим несущественны. Время относительно, Михаил, как и всё сущее. Интересно?