В тени Рюджина
Шрифт:
— Реальность — это гендзюцу, по-твоему, что ли? — недовольно нахмурилась девочка. — Захотел и все исправилось. Так не бывает.
— Как знаешь, — отмахнулась Самуи. — Но ты же не станешь спорить, что у тебя есть я, твоя любимая сестренка? Это же круто.
— О чем речь? — неожиданно в разговор вмешалась третья ученица.
К идущим к выходу Югито и Самуи незаметно присоединилась одна из их одноклассниц. Такая же светловолосая, но ее кожа была гораздо более смуглой, типичной для жителей Кумо. А вот зеленые глаза все же говорили о родстве с семьей Нии. Что не удивительно, так как
— Югито такая холодная, — пожаловалась новой собеседнице Самуи. — Она не ценит свою сестренку!
— Не слушай ты ее, Мабуи, — недовольно надула губы юная джинчурики. — Она вечно всякие глупости говорит.
— Самуи просто шутит, — с улыбкой сказала Мабуи. — Мы прекрасно знаем, что ты нас любишь, Югито. И мы любим тебя.
— Спасибо, — немного покраснев, ответила Югито.
— Стоять в очереди в столовой в обед совсем не охота, знаешь ли, — все с той же улыбкой продолжила свою мысль Мабуи.
Это стало последней каплей. Покраснев теперь уже от злости, девочка решительно заявила:
— Да ну вас! Столовая и столовая! Никаких столовых сегодня! Не знаю, как вы, а я иду сразу на полигон!
— Югито! Одумайся! — серьезно попросила Самуи. — У нас час на обед, а потом занятия с мелкими.
— Все нормально, — непреклонно заявила девушка. — Я не голодна.
И, гордо выпрямившись, поторопилась к выходу из класса.
Эти шутницы, если им так хочется, пусть идут в столовую. И стоят в очередях!
Еще раз раздраженно фыркнув, Югито решительно зашагала вперед. Против потока учеников Академии, торопящихся на обед. Многие из них, узнав джинчурики, торопливо отступали с ее пути, толкая своих одноклассников. Поджав губы и чувствуя комок обиды в груди, девочка еще быстрее зашагала к выходу из лекционного корпуса.
Чувствуя на себе острые взгляды, Югито старалась не замечать их. В компании с Самуи это делать было легче, но и так уже привычно. Двухвостый не так часто буянил в Кумо, как Восьмихвостый, но и его жители деревни помнили очень хорошо. Особенно последнее буйство, когда Хачиби и Ниби обрушились на деревню друг за другом.
Самуи сказала, что это не страх заставляет сторониться людей, а уважение, но Югито-то знала, что все дело в ненависти.
— Ненависть всегда рождает лишь ответную ненависть, — раздался низкий и глубокий голос в голове Югито. — Отношения между биджу и людьми никогда не были простыми. Быстро это не исправить. И мелкие обиды не приблизят момент примирения.
— Мататаби, — удивленно воскликнула про себя девочка. — Я разбудила тебя?
— Ничего страшного, — в голосе биджу послышались снисходительные нотки. — Частично, я сама виновата в этом. Так что опять случилось?
— Ничего… — неловко ответила Югито. — Просто неудачная шутка.
В этот момент девочка как раз вышла из Академии и сразу же оказалась в объятиях облака, которое волной навалилось на здание. Плотный и холодный туман был частым явлением на верхних ярусах Кумогакуре, но Югито всякий раз зябко ежилась, оказавшись в нем.
— Слова ранят больнее ножа. Особенно, если произнесены другом, — понимающе ответила Мататаби. — Расскажи и тебе станет легче.
Немного
— Это странно, — после того, как выговорилась, заметила Югито. — Мне говорили, что это я должна тебя успокаивать, а пока получается наоборот.
— Успокаивать? Меня? — в голосе Ниби послышалась насмешка. — Ребенок вроде тебя вряд ли справится с такой задачей. Дети всегда эгоистичны, а для того, чтобы кого-то успокоить, нужно его понять. Тебе пока это сложно сделать.
В ответ на губах Югито тоже прорезалась робкая улыбка. У Мататаби всегда получалось ее поддержать и ободрить. Это в самом деле странно. Все ненавидят биджу, и Нии могла понять, за что. Ей самой пришлось пройти суровые тренировки, прежде чем с Ниби удалось хотя бы поговорить. Зверь в ней — не безобидная кошечка, а матерый тигр, с которым пришлось побороться. К тому же он полон холодной злости, которая не имеет цели, но, кажется, становится частью самого естества биджу. Внутренний демон, который толкает зверя на страшные поступки.
Например, как бы Югито ни спрашивала, Мататаби так и не смогла ответить, в чем причина ее последнего буйства. Она не помнила, почему прошлый джинчурики утратил контроль, и не совсем понимала, почему, оказавшись на воле, начала крушить все подряд. Это было просто естественным поведением. Луна была слишком близко — это, пожалуй, единственное объяснение, которое смогла дать Ниби.
— И все-таки ты решила остаться без обеда, — заметила Мататаби. — Может, сходишь за данго, хотя бы?
— Да нормально, — отмахнулась девочка. — Лучше позанимаюсь.
Тем более до лавочек, торгующих уличной едой, нужно было идти и идти — они расположились внизу, на дне ущелья. А Югито находилась на верхних ярусах деревни, расположившихся на вершинах крутых скал. И девочка как раз добралась по мостам, перекинутым между административными корпусами Кумо, до одного из полигонов, на котором обычно тренировались начальные курсы Академии.
Полигон представлял собой арену, стены которой были выложены из грубо отесанного камня, а сам ринг засыпан песком. Это место предназначалось для практики тайдзюцу и простейших ниндзюцу, как раз тех предметов, которым по традиции начальные курсы обучались у старших. И, несмотря на обеденное время, арена не была пуста.
Поднявшись на трибуны полигона, Югито заметила, что на арене уже кто-то есть. Какой-то незнакомый парнишка старательно отрабатывал приемы основного стиля тайдзюцу Кумогакуре. Черноволосый мальчишка был слишком светлокож, чтобы сойти за обычного шиноби Кумо. Так или иначе он выделялся бы на фоне остальных учеников Академии, но Югито не могла его вспомнить, хотя урок с младшими курсами у нее был не первый. Новенький?
Спустившись в чашу полигона, Нии смогла получше рассмотреть мальчишку. Одет он был в новенькую, еще не потрепанную в многочисленных спаррингах форму учеников Академии, и лицо незнакомое. Точно новенький первокурсник. Странно. Обычно в уже готовую группу новых учеников не вводят, а ждут начала следующего года.