В то далекое теплое лето
Шрифт:
– Которых, к слову, не так уж много, – обронил Борис, помогая Стасу запихнуть рюкзак на верхнюю полку.
С содроганьем проследив за их действиями и мысленно убедив себя в том, что вылинявшая громадина заняла устойчивое положение, Климова посмотрела на гостя, устроившегося напротив нее; поезд уже набрал ход.
– Ты тоже едешь в Залихватовку? – поинтересовалась девушка.
Перехватив недоуменный взгляд друга, Стас сочувственно покачал головой:
– Романтика – удел избранных, – глубокомысленно изрек он.
Артур снисходительно
– Я еду в международный молодежный лагерь.
Наталья, досадуя на свою недогадливость – в таком костюме разве едут в глубинку, слегка покраснела.
– Не переживай, – приободрил смутившуюся девушку Стас, – такова участь всех будущих дипломатов, – он кивком указал на друга. – Сначала английская спецшкола, потом Институт международных отношений…
Шевелев криво усмехнулся, жестом останавливая приятеля и тем самым предотвращая новые вопросы любопытной девчонки.
– Ты отстал от жизни, Стас. Вот уже три года, как я учусь в юридическом, на судебно-прокурорском факультете.
– Значит, с блестящей дипломатической карьерой покончено? – после секундного замешательства удивленно уточнил Албанов.
– Раз и навсегда.
– Но почему, ты же так мечтал?
– Все мы о чем то мечтаем в детстве, а потом получается по-другому… Врезал одному подонку в стенах родного института, в результате пришлось забрать документы. В общем, неприятная история, – сухо пояснил Артур и попросил: – Слушай, давай сменим тему. Это никому не интересно.
– Напротив, – встрепенулась Марго, до этого молча созерцавшая мелькавший за окном деревенский пейзаж. – Жаль только, что подонков приходится учить в ущерб себе, – справедливо заметила она с неподдельной грустью.
– Такова жизнь, – поддержал ее Стас.
– А он действительно был подонком? – неожиданно осведомился Борис, пытаясь хоть как-то досадить новому знакомому, правда, за что – Жаков еще не знал. Ему не нравилось в нем абсолютно все: манера говорить, слегка наклоняя голову вправо, обворожительная улыбка, часто переходящая в загадочную усмешку, уверенный взгляд темно-синих глаз, густые каштановые волосы, аккуратно подстриженные и зачесанные назад.
– Почему – был? – засмеялся гость, – Я ведь его только покалечил…
– Один ноль в пользу Артура, – открыл счет Стас. Продолжить ему не удалось. Дверь снова распахнулась, и в купе протиснулась проводница. Смерив путешественников пристальным, полным недоверия взглядом, она потребовала билеты и деньги за постель.
Золотая лихорадка
Ровно стучат колеса. За окном мелькают покосившиеся от старости деревянные домики, выцветшие будки станционных смотрителей, вереницы машин, скопившихся перед шлагбаумом, и, конечно, леса и перелески, зеленой цепью убегающие вдаль.
– Не спится? – неожиданно прозвучало сзади.
Наталья, вздрогнув, обернулась. Рядом стоял Артур.
– Я тебя не слишком напугал? – спросил он, облокачиваясь на поручни.
– Ты
– По-твоему, надо было разбудить весь вагон?
– Ну, хотя бы половину, – насмешливо пожала плечами девушка.
– Желание прекрасной дамы – закон, – серьезно заметил Артур, его рука потянулась к стоп-крану, а в глазах заплясали шкодливые огоньки.
– Я передумала, – поспешно воскликнула Наташа, прикрывая ладошкой красный рычаг. Их пальцы встретились.
– Передумала так передумала, – улыбнулся Артур, на мгновенье задержав свою руку на ее руке.
Слегка смутившись, Климова отвернулась к окну.
– В детстве мне очень нравилось смотреть на рельсы, – тихо произнесла она, нарушив неловкую паузу. – Как будто в догонялки играют…
– В казаки-разбойники, – без тени насмешки поправил Шевелев и пояснил: – Одни прячутся, другие ловят.
– Странно, но мне никогда и в голову бы не пришло подобное сравнение, – искренне призналась девушка. – По-моему, сейчас в тебе говорит профессионал, – она лукаво взглянула на собеседника.
– Не спорю, три курса юрфака просто так не проходят, – быстро согласился Артур.
– Трудно учиться?
– Я думаю не сложнее, чем в других вузах, – ответил юноша и, предупреждая новый вопрос, спросил: – Тебя это очень интересует?
– В какой-то мере, да…
– И в какой же?
– В седьмом классе я мечтала стать следователем, – улыбнулась Наталья.
– Так я и думал, еще одна жертва мистера Холмса. Ты, наверное, очень увлекалась Конан Дойлем?
– Не больше, чем Агатой Кристи.
– О, тогда с вами все понятно. Фрэнки, вооруженная дедукцией, – да, это страшная сила… И что же помешало осуществиться твоей мечте?
– Лучше спросить «кто же», – поправила Наташа. – Моя мама. Расписав ужасы милицейских будней, она вернула меня с небес на землю.
– И правильно сделала, – неожиданно сказал Шевелев и, поймав недоверчиво удивленный взгляд новой знакомой, пояснил: – Жизнь – это не захватывающие приключенческие книжки, которыми мы так зачитывались в детстве, где добро всегда побеждает зло. Надо быть реалистом. Бескорыстие и преданность идеалам справедливости остались лишь на пожелтевших от времени страницах. Подозреваю, что даже милейший доктор Ватсон, верный помощник и друг Шерлока, в жизни может оказаться коварным, безжалостным убийцей, рука которого вряд ли дрогнет, перед тем как нанести тонко рассчитанный смертельный удар в спину…
– Королева детективов предусмотрела и такой вариант, – перебив, отпарировала Наташа. – «Убийство Роджера Экройда», читал ведь?
– Согласен, но доктор Шеппард ушел из жизни один, а в действительности он бы попытался прихватить на тот свет и Эркюля Пуаро. Увы, время благородных разбойников безвозвратно кануло в прошлое, а может быть, его вовсе и не было, ведь людям свойственно фантазировать… Я не очень тебя обидел, развенчав идеалы? – вдруг поинтересовался Артур.
Климова отрицательно покачала головой: