В тумане лжи

Гришаева Маргарита Александровна

— Не хочу уходить, — мотнула она головой. Прильнула к нему и, закинув руки на шею, мурлыкнула. — Давай лучше потанцуем?

Взять на заметку — не позволять Кей пить. Под воздействием алкоголя она становится другим человеком. Или наоборот — самой собой? Может эта бесшабашная оторва и есть Кей?

Рэну уже хотелось плюнуть на все и просто закинуть ее на плечо, раз вздумала сопротивляться. Но…

— Пожалуйста, — закусив нижнюю губу, выдохнула она, глядя на него снизу-вверх искрящимися голубыми глазами.

Руки послушно легли на талию,

прижимая девушку ближе и позволяя им обоим двигаться ритме окружающей музыки.

Черт возьми, стоило уточнить, не имелись ли у вилий какие-то еще особенности. По-хорошему бы вынести ее за шкирку из бара и оттащить домой трезветь. А вместо этого он прижимал Кей к себе в паршивом клубе, уткнувшись носом во влажные волосы на холодном виске, глубоко вдыхая ее запах. Мокрая земля, свежесть леса после дождя и немного озона. Не парфюм, так ощущалась для него ее сущность. И, похоже, этот запах основательно дурил ему голову.

В какой-то момент Кей, подняв мутный взгляд, потянула его на себя с очевидными намерениями. Вот тут Рэну с сожалением пришлось вспомнить, кто из них взрослее, и должен думать головой, а не тем, что ниже. Пожалуй, он еще не настолько опьянен ее присутствием, чтобы целоваться со школьницей.

— Я тебе не нравлюсь? — выдохнула она, чуть нахмурившись.

— Вообще-то, я — тебе, — усмехнувшись, напомнил он ее очевидную неприязнь.

— Не совсем, — внезапно призналась она, чуть отведя взгляд. — Просто…ты опасен для меня. По многим причинам. А я слишком боюсь снова вляпаться в проблемы…

— А сейчас, значит, нет? — заинтересовался мужчина.

— И сейчас, — выдохнула она, — но это не важно, — и снова потянулась за поцелуем. Рэн еще держался и пресек очередную попытку. Это становилось даже смешно. Стоило представить, как он будет рассказывать ей об этом, и тянуло расхохотаться. О да, выражение ее лица определенно будет бесценным.

— Это из-за возраста? — во взгляде ее читалось пьяное недоумение. — Я совершеннолетняя.

Дарэн лишь хмыкнул. В этом-то он не сомневался. Строить из себя Рианон у нее получалось лучше, чем подстраиваться под школьницу Кейтлин.

— Поверь, милая, — шепнул, склонившись к ее уху, — возраст меня совершенно не волнует.

Потому что будь ей даже сотня, она все равно будет для него слишком молода. Так что беспокоиться о возрасте бессмысленно. А вот ее неадекватное состояние его, пожалуй, несколько смущало.

— Так почему? — на ее лице проступило настоящее отчаянье. — Нет, молчи! Я сама знаю. Просто я монстр… Никто не захочет связываться с такой, — прикрыв несчастные глаза, сдавленно выдохнула. — Я отвратительна…

Это неожиданно задело. Красивая девушка искренне расстраивалась, что малознакомый возрастной мужик отказался целоваться с ней. Это насколько же нужно не любить и не ценить себя, чтобы слова первого встречного имели такое влияние. Но кое-что раздражало его еще больше. Кей было все равно. Ей не было важно, чтобы именно он находил ее желанной. Сейчас

ей просто хотелось чужого тепла, а с кем именно она, не волновало.

И это бесило. Пробуждало в душе не лучшие порывы, о которых они оба будут жалеть, когда протрезвеют. Но сейчас, он жаждал встряхнуть ее и заставить понять, кто именно находится рядом.

— Завтра ты оторвешь мне голову за это, — злясь на самого себя, выдохнул Рэн.

Но останавливаться уже не хотел. Он ведь пытался быть джентльменом, но нельзя же так откровенно провоцировать. В конце концов, они оба взрослые люди… Сдаваясь, он зарылся ладонью во влажные завитки ее волос и мягко сжал затылок.

— Хотя, возможно, первым ее оторву тебе я, за все произошедшее.

Он медленно скользнул носом по ее виску, вновь вбирая в себя густой прохладный запах, опьяняющий не хуже абсента. Пожалуй, сейчас он даже чувствовал отголосок терпких трав в ее аромате. Откуда-то из глубины прорвалось низкое почти неслышное рычание.

— Плевать, — выдохнула она, возвращая понимание, что они вообще разговаривали. — Хочу почувствовать хоть что-то, кроме холода внутри. Я хочу забыться.

— А я как раз не хочу, чтобы ты забыла, — пробормотал Рэн.

«Ты понимаешь, что я испытываю чувства. Ты пытаешься от этого отмахнуться, пытаешься, ох, но не можешь! Не-а, до добра это не доведёт», — обволакивала их музыка.

Первое прикосновение — просто сорвать дыхание с губ, чтобы понять, насколько все серьезно. Пока еще она может передумать, немного протрезветь и оттолкнуть его. Но никакого сопротивления Дарэн не встретил. Руки Кей лишь крепче вцепились в куртку на его плечах. Сделав жадный вдох, она снова потянулась к нему, приоткрыв губы в ожидании.

Да пошло оно все! И он дернул ее на себя, с силой впечатывая в свое тело.

Сладкая, пьяняще освежающая и отзывчивая. Девчонка послушно открыла рот, позволяя языку скользнуть внутрь, чтобы распробовать ее вкус. Дразнила собственным маленьким язычком, заставляя руки сжиматься сильнее, наверняка оставляя синяки на хрупком теле. Но им обоим было плевать. Скорее они наслаждались происходящим. Кей тихо и низко стонала, позволяя чувствовать вибрацию ее голоса на губах и языке, заставляя терять голову от желания узнать больше.

Как громко и хрипло может зазвучать ее голос, если он захочет… Будет ли она дрожать от его прикосновений сильнее, если сорвать эту дурацкую, ничего нескрывающую сетку… Насколько нежной окажется кожа под его рукой… Каким будет ее вкус, если он скользнет языком по влажной ключице… Рэна обожгло острым желанием от мысли, что у нее будет вкус родникового источника — прохладный, солоноватый, свежий и бодрящий. А если попробовать не только ключицу?

Поглощенный этой мыслью, он с силой скользнул по ее губам в сторону, постепенно спускаясь ниже по подбородку, прикусывая нежную кожу на шее, в стремлении добраться до ключицы. Черт возьми, он был прав насчет вкуса. Освежающая, почти ледяная.