В тумане
Шрифт:
– Люди несправедливы к тебе, хотя они живые и у них бьются сердца. Мы можем все исправить, если пойдешь в туман с нами.
– Вы – нежить! Вы же ужасные, злые…
– Добро, зло… Это люди придумали, чтобы найти себе оправдание? – Взвилась женщина-туманник, – Если мы – чудовища, то кто тогда твоя мачеха? Добро?
– Она не добро, но и вы тоже. А если я пойду с вами – то умру…
– И станешь свободной. Будешь
Марьяна запуталась и не знала, что думать и отвечать. Все происходило как в кошмаре, но проснуться не получалось. Родной дом после смерти отца стал чужим и холодным, а жизнь в нем – тяжелой. Ни семья, ни другие люди не хотели принимать сироту. Но уйти добровольно в мир покоя и жутких наваждений?
Маленький туманник вдруг зашевелился и оказался рядом с напуганной девочкой, вжавшейся в колодец. На вид это был расплывчатый ребенок, примерно такого же возраста. В его длиннющих белых пальцах появился сгусток тумана знакомой формы. Призрачный сверток, маленькие ручки, тряпичное платье и платок… кукла? Туманник протянул ее сироте.
– У меня еще такие есть. Эта будет твоей. Держи.
Сердце у Марьяны дрогнуло и на глаза навернулись слезы. Она обернулась в сторону, где остался такой знакомый дом, но его ставни и двери, темные и далекие, были неприветливо заперты. И всю деревню окутывал густой холодный туман. Тогда Марьяна посмотрела в светящиеся желтые глаза и протянула руку. Она не ждала, что кукла окажется осязаемой, легкой, прохладной и влажной, как кожа лягушки. Марьяне вдруг стало тепло, страх и дрожь исчезли. Туман перестал казаться чужим и жутким. А потом земля под ногами качнулась, все вокруг поглотила белая молочная пелена и наступила темнота.
***
– Зря вы выбрали этот дом. Его все местные стороной обходят. – Старушки начали креститься и плевать через плечо.
На них удивленно смотрел молодой голубоглазый мужчина. Рядом с ним суетливо озиралась и топталась молодая жена, а под ногами крутился бойкий маленький сынишка.
– Что вы такое говорите, бабушки?
– Нежити этот дом принадлежит! Мертвой, злобной тьме. – Испуганно заохали местные долгожительницы, – Раньше здесь семья жила, лет
– Сплетни, суеверия и детские сказки, – фыркнул глава семейства, а старушки уставились на него недовольно, – болело небось какой заразой это семейство.
– Дом окурим, свечку поставим – никакой туман не страшен. – Улыбнулась его жена.
– Отнюдь, милки. – Закачали головами старушки.
– Глупости все, бабушки. Нам этот дом по нраву, да и сыну бегать и играть во дворе хорошо. – Жена закивала, соглашаясь с мужем.
– Мы только добра желаем, а уж там смотрите сами… Предупредить хотели. Вечереет уже, сыро, по домам пора. Да и вы идите, и ставни не забывайте закрывать, как стемнеет, – Старушки засуетились, еще раз перекрестились, поплевались в сторону дома и были таковы.
– Придумали себе байки, напустили страху, – только головой покачал мужчина, – и без того дел хватает, еще телега неразобранная стоит.
До темноты семья занималась новым жилищем. Работа кипела. Сын больше путался у взрослых под ногами, чем помогал носить в дом вещи.
– Матушка, а о чем те старушки говорили?
– Да вспоминали старые сказки.
– А кто такие туманники?
– Сынок, не забивай голову местными суевериями.
– А я сегодня видел, как в нашем дворе мелькнула какая-то девочка.
– Завтра если снова ее встретишь – вместе поиграете, – мать устало поцеловала ребенка в лоб, – сходи помоги отцу, а я пока ужин сготовлю. Только не бегай – скользко, споткнешься и упадешь в таком тумане.
Ребенок кивнул и выпрыгнул в ночную прохладу. По дороге к тележке с вещами он завернул за угол дома и поднял глаза к козырьку крыши.
– Матушка сказала, что завтра днем мы сможем вместе поиграть. А как твое имя?
Сидящая на козырьке крыши девочка улыбнулась, укачивая на руках куклу. Луна была такого же ярко-желтого цвета, как и ее глаза. Рука просвечивала через бледное тело, когда она приложила один палец к губам, а затем скрылась за печной трубой.
В Болотинке вновь царил туман.
КОНЕЦ