В тупике [= Смеющийся полицейский] (журнальный вариант)
Шрифт:
Когда наконец ему принесли кофе, он, мешая его, посмотрел на свою соседку. Стараясь говорить на стокгольмском диалекте, чтобы походить на постоянного посетителя, он спросил:
– Ты не знаешь, где сегодня Белокурая Малин?
Брюнетка вытаращила на него глаза. Потом усмехнулась и, обратившись к подруге, сидевшей за соседним столиком, сказала:
– Слышишь, Эва, этот норландец спрашивает о Белокурой Малин. Не знаешь, где она?
Подруга посмотрела на Нурдина, потом крикнула
– Здесь какой-то легавый спрашивает о Белокурой Малин. Где она?
– Не-е-е! – послышалось оттуда.
Нурдин, попивая кофе, размышлял, как они узнали, что он полицейский. Ему было трудно понять стокгольмцев. Когда он выходил из помещения, его остановила официантка, подававшая кофе:
– Я слыхала, что вы ищете Белокурую Малин. Вы в самом деле из полиции?
Нурдин на миг заколебался, затем понуро кивнул головой.
– Если арестуете эту обезьяну, я буду страшно рада, – молвила официантка. – Она, наверное, сейчас в кафе на площади Энгельбрект.
Нурдин поблагодарил и вышел на холод.
Белокурой Малин не оказалось и в указанном кафе. Однако барменша посоветовала заглянуть в ресторан на Кунгсгатан.
Нурдин поплелся дальше ненавистными стокгольмскими улицами.
Но на этот раз он был вознагражден за свой труд.
Движением головы он отослал гардеробщика, который подошел взять у него пальто, остановился в дверях и осмотрел ресторан. И почти сразу заметил ту, которую искал. Ее белые волосы были уложены в высокую искусную прическу. Нурдин не сомневался, что это Белокурая Малин.
Она расположилась с бокалом вина на кушетке возле стены. Рядом сидела женщина немного постарше, черные волосы которой, свисая длинными закрученными прядями на плечи, еще сильнее старили ее.
Нурдин обратился к гардеробщику:
– Вы не знаете имя той белокурой дамы на кушетке?
– Ничего себе дама, – фыркнул тот. – Ее все зовут Малин. Толстая Малин или как-то так.
Нурдин отдал ему пальто и шляпу.
Черноволосая выжидающе посмотрела на него, когда он подошел к их столику.
– Извините, что перебиваю вас, – сказал Нурдин, – но мне хотелось бы поговорить с фрекен Малин.
Белокурая Малин взглянула на него:
– О чем?
– Об одном вашем приятеле, – ответил Нурдин. – Может, пересядем на минуту к отдельному столику, чтобы нам никто не мешал?
Белокурая Малин посмотрела на свою приятельницу, и он поспешил прибавить:
– Конечно, если ваша подруга не возражает.
– Если я мешаю, то пойду сяду около Туре, – обиженно отозвалась черноволосая. – До свидания, Малин.
Она взяла свой бокал и пошла к столику в глубине зала.
Нурдин пододвинул стул и сел. Белокурая Малин презрительно
– Я ни на кого не доношу. Нурдин вынул из кармана пачку сигарет и предложил ей. Малин взяла одну, и он зажег спичку.
– Речь идет не о доносе, – сказал он. – Несколько недель назад вы приезжали с двумя мужчинами в белом «вольво амазон» в гараж на Клуббаккен, который принадлежит швейцарцу по имени Хорст. Тот, что вел машину, был испанец. Вы помните?
– Да-да, хорошо помню, – ответила Белокурая Малин. – Ну и что? Мы с Ниссе сопровождали Пако. Ниссе показывал ему дорогу в гараж. В конце концов, Пако уже в Испании.
Малин допила бокал и вылила в него остаток вина из графина.
– Можно мне вас чем-нибудь угостить? Может, хотите еще вина? – спросил Нурдин.
Она кивнула головой, и Нурдин подозвал официанта. Он заказал полграфина вина и кружку пива.
– А кто такой Ниссе? – спросил он.
– Фамилия его Ёранссон. Нильс Эрик Ёранссон. А что делает – не знаю. Я не видела его несколько недель.
– Почему? – спросил Нурдин. – Вы же с ним часто встречались?
– Мы не из одной компании. Может, он встретил какую-то другую девушку? Откуда я знаю? Во всяком случае, я давно его не видела.
Официантка принесла вина и пиво для Нурдина. Белокурая Малин сразу налила себе бокал.
– Вы знаете, где он живет? – спросил Нурдин.
– У него, наверное, нет квартиры. Он жил у меня, потом у одного приятеля в Сёдере, но мне кажется, что там его уже нет. А где, я не знаю. А если б и знала, то не уверена, сказала ли. Я никого не выдаю.
Нурдин глотнул пива и ласково посмотрел на белокурую женщину, что сидела напротив него.
– Вам не надо никого выдавать, фрекен… Извините, вас зовут просто Малин, или как-то еще?
– Мое имя Магдалена Русен. Но меня прозвали Белокурая Малин из за моих светлых волос. – Она провела рукой по голове. – А что вам нужно от Ниссе? Он что-то сделал? Я не буду отвечать на ваши вопросы, если не буду знать, что вам нужно.
– Понимаю, фрекен Русен, – сказал Ульф Нурдин. – Можно мне задать еще один вопрос?
Она кивнула.
– Как Ниссе одевался?
Она наморщила лоб и на мгновение задумалась.
– В основном ходил в бежевом костюме, – наконец сказала она. – Ну и, конечно, имел рубашку и туфли, как все мужчины.
– И носил плащ?
– Ну, то был не совсем плащ. Такая тонкая черная тряпка из нейлона, что ли. Ну и что?
Она вопросительно посмотрела на Нурдина.
– Видите, фрекен Русен, есть подозрение, что он умер.
– Умер? Ниссе? Но почему… почему вы говорите, что есть подозрение? Откуда вы знаете, что он умер?