В твоих пылких объятиях
Шрифт:
Глава 1
Лондон, 1663 год
Сидевший рядом с матерью шестилетний Уильям Лонгберн глянул на бронзового от загара лодочника и торжественно объявил:
– Мы с мамочкой скоро увидим короля!
– Прошу тебя, Уил, сиди смирно и помалкивай, – строго сказала Элисса, желая умерить восторги своего сына.
Мальчик был взбудоражен до крайности, постоянно вертелся и раскачивал утлую лодку – Элиссу же перспектива искупаться в мутных водах Темзы нисколько не прельщала.
Кроме того, Уилу
Увещевания матери, однако, не оказали на Уила видимого действия. В конце концов, он не обязан был разделять озабоченность, которую она испытывала при мысли о предстоящем визите.
– Понимаю, почему королю захотелось встретиться с твоей матушкой, парень, – произнес лодочник, окидывая Элиссу оценивающим взглядом и едва при этом не облизываясь.
Если бы она знала, что во время путешествия ей придется выслушивать двусмысленные замечания этого грубияна, она наняла бы лодку у семейства лодочников-пуритан, хотя это и обошлось бы ей несколько дороже.
Теперь же, хочешь не хочешь, оставалось одно: упорно делать вид, что она намеков лодочника не понимает – и уж тем более не принимает их на свой счет.
Лодка шла вдоль набережной, где выстроившиеся в ряд роскошные величественные дома знати окнами-глазами будто с презрением осматривали крохотных людишек, проплывавших мимо на скорлупках-лодочках. То тут, то там в небо столбом поднимался густой дым. Это на окраине, за блистательными фасадами особняков, ютились рабочие кварталы с мануфактурами.
«Интересно, – задалась вопросом Элисса, – что думает король Карл по поводу удручающего состояния Темзы и насквозь пропахшего дымом Лондона? Вероятно, – сама же ответила она на свой вопрос, – ничего не думает. Ему сейчас не до того. После возвращения в Англию он только и делает, что разбирает прошения вдов, чьи мужья погибли, сражаясь за Бога и династию Стюартов».
Элисса перенеслась мыслями в дом и подумала, что в ее отсутствие там могло произойти все что угодно. Дом-то держится на ней, а прислуга ленива и нерасторопна. Потом она отогнала от себя эти мысли и попыталась сосредоточиться на королевской аудиенции, которая должна была состояться сегодня вечером.
– Ты на Темзе, парень. А потому поглядывай по сторонам, – сказал лодочник, обнажая в улыбке испорченные зубы. – Может так случиться, что ты увидишь короля даже раньше, чем думаешь. Он часто плавает по Темзе – и вверх по течению, и вниз.
– Правда? – спросил Уильям, принимаясь вертеть головой во все стороны в надежде увидеть королевскую барку. – Куда же это он плавает?
– Рано тебе еще об этом знать, – ответил лодочник, после чего откашлялся и сплюнул в воду.
– Прошу вас подобных разговоров с ребенком не вести, – прошипела Элисса, стискивая зубы.
– Смотрите! Смотрите! – вскричал вдруг Уил, вскакивая с места и тыча пальчиком в сторону идущего навстречу судна. – Это король! Король плывет!
Отбросив ногой подол длинного платья, Элисса бросилась к сыну и подхватила его в тот момент, когда он метнулся к борту. Лодка
– Успокойте своего сына, мадам, – пробурчал лодочник, выправляя с помощью весла положение своего суденышка, которое стало заваливаться на борт. – Иначе мы перевернемся.
– Не перевернемся, если вы будете как следует делать свое дело, – сказала Элисса.
Тут она заметила, что лодочник устремил плотоядный взор на ее декольте, и нахмурилась. Уж лучше бы она вместо розового шелкового наряда надела простое шерстяное платье с глухим воротом, а переоделась бы потом – перед тем как идти ко двору.
– Может быть, это все-таки король? – спросил Уил, кивая на лодку.
Сидевший в лодке кавалер и впрямь поражал изяществом и богатством своего платья. На нем были вышитый камзол, ярко-синие штаны до колен, кружевные воротник и манжеты, а также шляпа, украшенная плюмажем из белоснежных страусовых перьев. Из-под шляпы выбились неестественно длинные локоны – вне всякого сомнения, парик. Они обрамляли круглое гладкое лицо без малейших признаков растительности.
Увы, несмотря на пышный костюм, этот человек никак не мог быть королем – по той простой причине, что не носил усов, которые в виде тонкой полоски над верхней губой являлись непременным атрибутом внешности Карла Стюарта.
Вместе с франтом в лодке находился еще один кавалер, одетый во все черное, как пуританин. Это был широкоплечий мужчина с темными волосами. Он с холодным и даже отстраненным видом смотрел прямо перед собой и, казались, не обращал ни малейшего внимания на проплывавший мимо него пейзаж и на то, о чем ему оживленно повествовал его разодетый, как павлин, приятель.
Присмотревшись, Элисса пришла к выводу, что кавалер в черном – один из самых привлекательных мужчин, каких ей только приходилось видеть. Он обладал прекрасной формы носом и хорошо вылепленным подбородком, а его темные глаза светились умом. Вместе с тем в его взгляде читалась затаенная угроза, и это наводило на мысль, что с ним лучше не шутить.
«Если в этой лодке и плывет особа королевской крови, – подумала Элисса, – то, уж конечно, это не франт в ярко-синих штанах и перьях».
– Да никакой это не король, что ты, парень, выдумываешь? – сказал лодочник и как бы в подтверждение своих слов взмахнул рукой и прокричал приветствие такому же, как и он сам, краснорожему здоровяку, который правил суденышком, где расположились кавалеры.
В ответ прозвучало не менее громогласное приветствие, сдобренное резавшими ухо вульгарными выражениями.
Элиссе было неприятно, что ее сын слышал этот обмен любезностями, и она поморщилась, как от зубной боли.
Между тем лодка с кавалерами проплыла мимо них, и взгляд Элиссы на мгновение скрестился с самоуверенным, вызывающим взглядом кавалера в черном.
Сердце молодой женщины вдруг сильно забилось, а по спине волной прокатилась дрожь: у нее возникло ощущение, что этот человек, которого она прежде никогда не видела, дотронулся до ее тела.