В устье ручья Скалистого (Часть 1)
Шрифт:
До самого отлета из Ольхона у Ляшкевича к Соболю почти ежедневно возникал один вопрос. Куда могли уйти две упаковки с золотом. Пока Соболь выздоравливал, Ляшкевич с группой еще дважды летал на место гибели "Дугласа". Были тщательно обследованы как озеро, так и окрестности Скалистого. Многократно допрошенные члены бандгруппы ответить на этот вопрос также не смогли. У них был четкий и ясный ответ. Да, мы таскали ящики из верховьев на поляну. Этих ящиков было всего 20 штук. Рыжий, их предводитель, самолично их считал. На месте катастрофы ничего больше не оставалось,
Ляшкевич объяснил Соболю, что в этих двух ящиках-упаковках, находились нестандартные золотые слитки, а несколько сотен золотых монет еще царской чеканки, а также золотые червонцы. Все эти деньги помимо золотого номинала имели огромную ценность, как раритетные изделия.
– Вот еще головная боль, - жаловался Ляшкевич Соболю накануне отъезда, - Начальство требует, чтобы я их нашел. Государство благодаря тебе получило десять миллионов долларов и теперь из-за этих двух злосчастных ящиков не хочет закрывать дело, которое тянется уже полвека.
– Скорее всего при катастрофе самолета, эти ящики отдельно упали в воду и их привалило камнями, - в который раз высказывал свое предположение Соболь, - Давай, Геннадий Павлович, составим на эту тему подробный отчет.
Такой отчет, а также тщательные схемы местности, всевозможные варианты Соболем и Ляшкевичем были сделаны. Из них выходило, что при ударе "Дугласа", сначала о поверхность воды, а затем о прибрежные камни, ящики попали в скальную щель и со временем были засыпаны в тот момент, когда произошел естественный уход воды из озера. Собственно, благодаря чему и был обнаружен этот "Дуглас".
За неимением других доказательств было решено на этой версии и ограничиться. Тем более, что общий результат операции "Золота за Ленд-Лиз" был положителен. Несмотря на то, что скептиков, когда она только начиналась было больше, чем тех, кто верил в ее успех. Стюардесса по имени Настя.
Широко фюзеляжный аэробус А-310 не спеша подкатил на стоянку и замер. За толстыми противовакуумными стеклами зала ожидания аэровокзала шума двигателей было почти не слышно и поэтому разговор, который вели двое человек, расположившихся в неудобных креслах, не прерывался ни на минуту.
– Значит ты меня понял, - говорил Ляшкевич своему собеседнику, прилетаешь в Москву и поселяешься по адресу, который я тебе дал, и ждешь телефонного звонка. О новом задании я тебе сказать многого не могу. Сейчас в конторе дорабатывают твою легенду. Но одно скажу сразу. Решили тебя отправить в одну из африканских стран. Ты знаешь, что ведущая в России компания по добыче алмазов заключила договор на разработку одного из крупнейших в этом африканском регионе алмазных месторождений. Работы ведутся уже несколько лет и нужно отметить, что освоение алмазных коней идет весьма успешно. Но возникла некоторая проблема. Так по оперативным данным, а они проверены не только российскими специалистами, но и международными профессионалами, то в одной стране, то в другой всплывают крупные партии необработанных алмазов.
Экспертиза показывает, что все драгоценные камни добыты именно на месторождении, которое разрабатывается
– Да я только устроился, - успел вставить несколько слов более молодой собеседник, но последний прервал его.
– Ладно, ладно, об этом кто знает? Для всех непосвященных, ты трудился в поисково-сылочной экспедиции в Западной Якутии на разведке кимберлитовых трубок. Документы как я уже говорил на тебя делаются.
В это время приятный женский голос по аэровокзальному громкоговорителю объявил о начале посадки пассажиров рейса, вылетающих в Москву.
Собеседники встали, более молодой с аккуратно подстриженной бородкой, одетый в пуловер из толстой пряжи, белоснежной рубашке, с тугозавязанным галстуком, закинул на плечо ремень дорожной сумки.
Этого моложавого, похожего на профессора, человека сопровождал плотного телосложения мужчина в камуфляжной форме, по которой впрочем трудно в настоящее время определить частность его хозяина к какому-то виду деятельности. Камуфляж сейчас носят все кому не лень: начиная от сторожей на овощных базах и заканчивая какими-нибудь оранжевыми беретами.
– Подожди меня здесь, - сказал провожающий, - Я сейчас быстро.
Мужчина направился к служебному входу, которых нимало в каждом уважающем себя аэропорту и после небольшой манипуляции с кодовым замком, скрылся за дверью. Минут через десять он вошел обратно в сопровождении миловидной девушки в форме Аэрофлотовского работника.
– Вот, Нина, это и есть тот, который стремится в Москву, доверяю его Вам, - представил пассажира, с этими словами он обнял улетающего, похлопал его по плечу. Затем не спеша закурил и вышел из аэровокзала.
Самолет коротко пробежался по взлетной полосе и резко взмыл в высь.
Профессор - геолог свободно откинулся на удобное кресло, чуть-чуть сморщившись от боли. Потом поднял глаза, перед ним стояла улыбчивая стюардесса в кокетливом передничке, накинутом поверх обязательной формы.
– Меня зовут Настя. Вам плохо, - участливо спросила девушка. Услышав в ответ, что все нормально, она отошла. Через минуту она уже шла по проходу вновь, толкая впереди себя тележку, заставленную напитками.
– Что будете пить? Есть водка, коньяк, вино, пиво.
– Настя опять стояла возле пассажира.
– Как Вас зовут? Вы часто летаете по этому маршруту? И Вы всегда такой серьезный?
Сидящий в кресле пассажир, слегка улыбнулся и наконец заговорил.
– Все в порядке, Настя, я совершенно здоров. Летаю по этому, да и по другим маршрутам довольно редко.
– Пить я буду водку, - пассажир еще шире улыбнулся.
– Да забыл сказать, меня зовут Соболь.