В высших сферах

Хейли Артур

– Боюсь, что нам с тобой уже ничего не осталось, – ответил муж с кислой гримасой. – Мне еще надо переговорить с Несбитсоном.

– И никак нельзя отложить, Джейми? – Несмотря на вопросительную интонацию, слова ее прозвучали скорее утверждением.

– Извини, дорогая, – ответил он огорченно. Маргарет вздохнула.

– Я так и знала – уж слишком все было хорошо. Ладно, пойду прилягу, чтобы вам не мешать.

В дверях маленькой спаленки она приостановилась и спросила:

– Собираешься задать ему трепку?

–

Да нет, если только сам не напросится.

– Надеюсь, у вас все обойдется без резкостей, – серьезно проговорила Маргарет. – Он такой несчастный старичок. Я всегда представляю его себе укутанным пледом в инвалидной коляске, которую катит такой же дряхлый старый солдат.

Премьер-министр расплылся в улыбке:

– Всем отставным генералам можно пожелать того же самого. К несчастью, сами они хотят либо сочинять книги, либо заниматься политикой.

Когда Маргарет скрылась в спальне, Хауден вызвал стюарда и передал через него изысканно вежливое приглашение генералу Несбитсону зайти к нему в салон.

Глава 3

– Выглядите вы просто прекрасно, Адриан, – заявил Джеймс Хауден.

Адриан Несбитсон, удобно устроившись в глубоком мягком кресле, где до него сидела Маргарет, и поигрывая стаканом виски с содовой в пухлых розовых ладошках, радостно кивнул головой в подтверждение этих слов.

– В последние несколько дней чувствую себя первоклассно, премьер-министр. Похоже, избавился наконец от "проклятого катара.

– Рад за вас, рад. Думаю, вы в последнее время перетрудились. Впрочем, как и все мы. Видимо, этим и объясняется наша некоторая взаимная раздражительность.

Хауден внимательно разглядывал министра обороны. Старик действительно выглядел значительно лучше, просто можно сказать, отменно здоровым, несмотря на заметно растущую в размерах лысину. Очень помогали этому густые седые усы – любовно подстриженные и ухоженные, они придавали достоинство квадратному лицу министра, все еще хранившему следы солдафонской властности. “Возможно, – подумалось Хаудену, – намеченная им линия поведения окажется плодотворной”. Он, правда, тут же вспомнил предупреждение Брайана Ричардсона о необходимости вести торг с Несбитсоном с крайней осторожностью.

– Как бы то ни было, – ответил ему Несбитсон, – я по-прежнему не разделяю ваших взглядов относительно идеи союзного акта. Уверен, что мы можем добиться от янки всего, чего хотим, ценой куда меньших уступок.

Джеймс Хауден приказал себе сохранять спокойствие, с трудом подавляя поднимавшуюся в нем волну гнева. Он понимал, что ничего не достигнет, если сейчас утратит контроль над собой и, повинуясь порыву, крикнет в лицо старику: “Проснитесь же вы, ради Бога!” Вместо этого Хауден вкрадчиво произнес:

– Я бы хотел,

чтобы вы кое-что для меня сделали, Адриан, если, конечно, пожелаете.

После некоторого колебания Несбитсон все-таки спросил:

– О чем это вы?

– Еще раз обдумайте все как следует: вероятную ситуацию, время, которым мы располагаем, все, что говорилось тогда на заседании, имеющиеся альтернативы – обдумайте все и спросите свою совесть.

– Я уже сделал это, – в ответе генерала прозвучала бесповоротная определенность.

– И все же еще раз, – Хауден попытался вложить в свои слова всю силу убеждения. – В качестве личной мне услуги?

Старик допил виски и отставил стакан. Доброе шотландское согрело его и взбодрило.

– Ладно, – согласился он. – Я не против поразмыслить над всем этим, но предупреждаю, что ответ мой не изменится. Мы должны сохранить нашу национальную независимость, всю – до последней капли.

– Спасибо, – произнес Джеймс Хауден. Он нажал кнопку сигнала, вызывая стюарда, и, когда тот появился, попросил:

– Еще виски с содовой, пожалуйста, для генерала Несбитсона.

Получив от стюарда стакан с напитком, Несбитсон отхлебнул из него и умиротворенно откинулся на спинку кресла, оглядывая салон. Одобрительно произнес с армейской грубоватостью:

– Чертовски приятная обстановка у вас здесь, премьер-министр, должен вам сказать.

Разговор принимал именно то направление, на которое так рассчитывал Джеймс Хауден.

– Да, здесь неплохо, – согласился он, поигрывая стаканом виноградного сока, который стюард опять принес ему вместе с виски для министра обороны. – Хотя мне не так уж и часто приходится всем этим пользоваться. Самолет предназначен больше для генерал-губернатора, нежели для меня.

– Неужели? – Несбитсон казался удивленным. – Вы хотите сказать, что Шелдон Гриффитс летает в таких вот условиях?

– О да, когда бы ни пожелал, – голос Хаудена звучал преувеличенно обыденно. – Генерал-губернатор все-таки является представителем ее величества и имеет право на особое обращение, как по-вашему?

– Полагаю, вы правы, – тон генерала тем не менее выдавал некоторую озадаченность и изумление.

И вновь самым обычным голосом, словно вспомнив по ходу беседы, Хауден проговорил:

– Думается, вы слышали, что Шел Гриффитс собирается будущим летом в отставку. Он уже отслужил семь лет и, похоже, хочет отойти от дел.

– Да, что-то в этом роде до меня доходило, – ответил Несбитсон.

Премьер-министр нарочито тяжело вздохнул.

– Когда уходит в отставку генерал-губернатор, неизбежно возникает трудная проблема – найти ему достойного преемника. Такого, у которого был бы нужный опыт и к тому же желание занять этот пост. Нельзя забывать, что это наивысшая честь, которой страна может удостоить человека.