В яме с Пайпером
Шрифт:
Моя искренняя дружеская благодарность тебе, Льюис.
Ну и, наконец, я должен посвятить эту книгу и своим фанатам, которые пристально день за днем следили за моей карьерой. От всего сердца я благодарен вам.
Желаю вам всем оказаться в раю на полчаса раньше, чем Дьявол узнает о вашей смерти.
Родди Пайпер
– -------------------------------------------------------------------------------
– -------------------------------------------------------------------------------
– -------------------------------------------------------------------------------
Большинство
наречен Родериком Джорджем Тумбсом. Но мое истинное рождение случилось через 15 лет, когда я открыл свое истинное призвание — про-рестлинг. И именно там
я получил свое настоящее имя «Буян» Родди Пайпер.
Первый шаг в этом суровом и трудном спорте я сделал в 1969 году. До того я был отбросом, катившимся в никуда. Единственное, что у меня получалось хорошо, —
это было играть на волынке. По правде говоря, я не помню, когда я в первый раз взял в руки этот инструмент. Да, мой отец был родом из Шотландии, а мать —
из Ирландии, но не они познакомили меня с волынкой. Я был совсем маленьким, пять или шесть лет. Мы жили в индейской резервации Пас в Манитобе, и именно
тогда я начал играть — при этом совершенно не помню обстоятельств. Не думаю, что это был кто-то из соседей, поскольку я был единственным белым ребенком
во всей резервации, и я с трудом представляю, чтобы тогдашний я играл на волынке и пританцовывал вокруг огня с 14 апачами. Почему я тогда не выбрал гитару
и не стал Эриком Клэптоном? Или ударные, чтобы стать Ринго Старром!!?? Бог дал мне волынку, что изначально поставило меня в сложные условия. Ну вы знаете,
что обычно прилагается к волынке — килт. Не платье, но килт! Пожалуй, из тех, кто мог бы помочь разгадать эту загадку моего детства, в живых уже никого
не осталось. Однако, думаю, вряд ли кто-то будет оспаривать тот факт, что на волынке я играю хорошо.
В возрасте 13 лет я ушел из дома и решил жить сам по себе. Я колесил по округе, играл на волынке, надеясь заработать четвертак, чтобы заплатить за ночевку
в приюте для подростков. Но долго я нигде не задерживался. Я постоянно был в дороге и куда бы я ни направлялся, волынка всегда была со мной. Как-то я прибился
к группе «Кебер Фе», мы участвовали в конкурсе в Торонто, на арене CE Gardens. Нам противостояли лучшие волынщики со всего мира. И верите вы этому или
нет, но мы заняли пятое место. Среди всех групп мира! Впечатляюще достижение для парня, который даже не помнил, почему он вообще взял в руки этот инструмент.
Не находите?
Но в остальном мои воспоминания о тех временах не блещут. Скорее, наоборот, все было дерьмово.
даже если не искал неприятностей, то неприятности находили меня сами. Я не очень люблю канадские законы, но безмерно уважаю страну, особенно за то, что
Канада все же отправила меня в особенную школу. В те времена в Канаде были несколько экспериментальных программ, которые пытались исправить трудных подростков.
Я оказался среди немногих счастливчиков, попавших в одну из таких программ. В первый год учителя преподавали нам математику и правописание, используя новую
методику. К сожалению, ни одна из них ничего до меня не донесла. До сих пор я не могу грамотно писать, а математику вспоминаю, лишь когда со мной расплачивается
промоутер. В общем, школьные дни для меня не заладились. Я был бы и рад остаться, получить образование, стать психологом — я правда хотел им стать! Увы,
единственный статус, который мне могли бы присвоить профессора Йельского университета — это СДВ (синдром дефицита внимания — прим.ред.)
Другая программа, в которой я поучаствовал, были военные сборы при канадских ВС. Я прошел через шесть недель базовых тренировок, а затем наведывался к
ним раз в месяц в течение года. Никогда не мог представить себя в военной форме на службе своей стране, но эти тренировки действительно помогли мне. Они
уберегли меня от улиц, они уберегли меня от многих неприятностей. Они привили мне уважение к дисциплине — я до сих пор так считаю. Армия также научила
меня стрельбе. Я хорошо стреялю из пулемета, еще лучше я обращаюсь с ножом! Ну вы в курсе — мечта молодого разгильдяя. И конечно же, рукопашный бой — мое
любимое.
После завершения этой программы я вновь вернулся к кочевнической жизни по улицам и приютам. Я искренне пытался как-то зацепиться за школьное образование.
Как-то я попал в школьную спортивную программу. Я занимался футболом, баскетболом, хоккеем, но несмотря на то, что я был прирожденным спортсменом, я ни
в одном из этих видов не мог добиться каких-либо успехов. Единственное, что мне понравилось от и до, — это была борьба. Я добивался многих успехов, возможно
потому, что мои отец и дядя были боксерами-любителями, и бокс был в моей крови. По правде говоря, когда я жил дома, они частенько пытались обучить меня
элементам защиты, каким-то боксерским приемам. В общем, учитывая, что к тому моменту вся моя жизнь состояла из постоянных схваток, я сразу полюбил борьбу.
В одном из приютов, где я обитал, был тренер по борьбе. Сам приют состоял в спортивной полицейской лиге. Мне помогли и я начал бороться на разных турнирах.
В возрасте 15 лет я стал Чемпионом Манитобы по борьбе в весовой категории до 75 кг. Это было серьезным достижением, которое придало мне уверенности в себе.