В заповедной глуши
Шрифт:
Он достал левой рукой из кармана пиджака и положил на стол газетную вырезку-карикатуру из "Советской Беларуси". На ней укладывали в гроб Саддама с высунутым языком, а к освободившейся петле двое бравых морпехов США подтаскивали упирающе-гося Лукашенко. Неподалёку стоял заколоченный гроб с надписью: "МИЛОШЕВИЧ".
– Весь юмор - в названии газеты...
– пробормотал лесник и посмотрел на Президента поверх бумажки.
– Саш, давайте в подполье уйдём. Засядем в лесах на юге... Что, привы-кать, что ли?
–
– Понимаешь, Михал, большинство-то тех, кто против меня кричит, просто любой власти не верят. А как эти, - он ткнул пальцем в вырезку, - на их шеях в рай въедут - вы...т свой "электорат" так, как никому и не сни-лось... Ты курить не начал?
– Михал Святославич покачал головой.
– А я прямо на остат-ках самолюбия держусь. Людей почти нет, стоящих людей. Поручишь - либо всё прова-лят,либо проворуются так, что...
– Президент махнул рукой.
– А попробуй прижми - сра-зу крик на весь белый свет,что я тиран и наместник сатаны на исстрадавшейся белорус-ской земле... Михал, давай я тебя министром по культуре назначу.
– Да ты что?!
– искренне испугался лесник.
– Я половину твоего кабинета сразу перест-реляю. И будут тебе лишние неприятности.
– Вот-вот. Советовать вы все мастера, - проворчал Лукашенко, придвигая вазочку с ва-реньем.
– А делать... Варенье сам варишь? У тебя вроде не было такого никогда.
– Да нет, - Михал Святославич покачал головой.
– Девчонка одна деревенская моему па-рню таскает.
– Сыну Каховских, что ли? Которому я рояль?..
– Нет, другому. Который питерский общак принёс... Что с Каховскими-то?
– Работаем, - туманно ответил "батька".
– Хорошее варенье. Чего ты не женишься? Всё по Рите?..
– лицо лесника окаменело, и Президент осекся: - Извини.
– Ничего, - Михал Святославич налил себе ещё чаю.
– Саша, - тихо сказал он, - а давай соберём людей - тысяч триста, тысяч триста-то ты найдёшь хороших, да ещё поручи кому надо столько же в России да на Украине набрать - и уйдём. Вообще уйдём. Можно ведь. Ты знаешь. А с полумиллионом можно заново начать. Всё заново начать. Место найти - и...
– лесник не договорил.
В свете лампы лицо Лукашенко сделалось старым и усталым. Он грел руки о чашку с чаем так, словно вокруг был лютый мороз.
– Ты Кремль давно видел?
– вдруг спросил он.
– Помнишь, как у Володи Высоцкого:
В синем небе, колокольнями проколотом -
Медный колокол,
медный колокол
187.
То ль возрадовался,
То ли осерчал...
Купола в России кроют чистым золотом -
Чтобы чаще Господь
замечал...
Ну и как мы уйдём от этого?
Михал Святославич кивнул:
– Ты прав. Никак... Ну тогда давай о деле.
–
– попросил Президент...
...Войдя в комнату мальчишек, Михал Святославич остановился на пороге. Посто-ял, качая головой. Сколько было бы сейчас его сыну, если бы Рита тогда не предпочла Ба-лиса? Да где-то столько же... Балис часто снился леснику. Обычно после того, как во сне к нему приходили мёртвые, менялась погода. Но с Балисом было не так, и лесник потом плохо помнил сны. Несколько раз он даже думал, что Балис жив. Но, говорят, молдавская мина попала прямо в спину бывшего морпеха и разорвала в клочья и его, и какого-то маль-чишку, которого он закрыл собой. Видели это несколько человек...
Витька захныкал во сне. Жалобно, тоненько. Михал Святославич подошёл к нему, провёл над лицом ладонью - мальчишка успокоился. Лесник подошёл к Вальке.
Тот спал на спине, руки - поверх одеяла. Из-под подушки торчала рукоять Змея, и по лицу мальчишки бегали странные тени. Несколько секунд Михал Святославич смотрел в это лицо, потом быстро отошёл к столу. Среди каких-то распечаток лежала самоде-льная валентинка - ах, да, завтра же... Её явно положили так, чтобы утром тот, кто подойдёт к столу первым, увидел её сразу. Лесник нагнулся, прочитал ровно, почти печа-тными буквами, написанные стихи...
Валентинку дарят, чтоб теплее стало.
В гору и под гору жизнь меня кидала.
Но однажды как-то на кривой тропинке
Я столкнулся носом с живой валентинкой.
Это не открытка, не украсишь стену.
Это не вещичка, не подыщешь цену.
С этой валентинкой веселей живётся,
На тоску и скуку миг не остаётся!
Валентинку дарят, чтоб теплее стало...
Друга валентинкой мне судьба послала.
Михал Святославич посмотрел на часы. До подъёма оставалось ещё полчаса.
28.
Татататата! Тата! Тата!
– Хорошо, Виктор.
Витька поднял голову от изогнутого приклада десантного РПКС и гордо усмехнул-ся, не глядя ловко отмыкая семидесятизарядный "барабан". Из длинного ствола курился дымок. Стоящие в трёхстах метрах пять ростовых и три грудных мишени были искро-мсаны в щепу - в каждую попало минимум по восемь пуль. Если учесть, что непосредст-венно перед стрельбой мальчишка пробежал с оружием и полной выкладкой пять киломе-тров по пересечёнке и выпустил магазин за пять секунд - результат был неплохой. Сло-вом "неплохой" лесник оценивал то, что вызвало бы у инструкторов регулярной армии восхищённый столбняк.