В землях Заката
Шрифт:
Некоторое время сидели молча. Стих лай, померк красноватый свет, стало холодать. Полицейский высунулся из машины:
— Можете ехать. Только будьте осторожнее: он вроде побежал на север, но может повернуть и на восток.
Болдуин сплюнул:
— Спасибо, Джеф. Мы за себя как-нибудь постоим.
Полицейская машина освободила дорогу. Ехали снова, всё чаще попадались перелески. Болдуин свернул на грунтовую дорогу. По сторонам темнели холмы, начался подъём вдоль бегущей навстречу речки.
— Электромобиль тут не
Пересекли пару долин, по которым текли светлые ручьи. Наконец Болдуин свернул и остановился по поляне. На траве медлил серый полусвет, но под деревьями сгустилась тьма.
— Здесь заночуем, — благодушно улыбнулся Болдуин. — А с утречка на охоту.
Он занялся костром, а Варламов стал собирать хворост.
Вскоре вытянулось красное пламя костра — и чернее стали деревья, повеселела в трепетном свете поляна. Варламов глядел, как языки огня обнимают ветки, и напряжение уходило из тела. Он и не подозревал, насколько устал за эти дни. Чужой язык, чужие люди, чужие обычаи — всё навалилось разом, всё время был настороже, и только у костра почувствовал себя, как дома. Не было сил встать — он следил, как двигается Болдуин, и с благодарностью принял миску горячего варева, а потом кружку чая.
Болдуин приготовил постели — две откидные койки внутри фургона. Варламов разложил на одной спальный мешок, переоделся в выстиранный Джанет тренировочный костюм и залез внутрь. Некоторое время ещё слышал потрескивание костра, блаженный покой наполнял тело.
…В глаза хлынул яркий свет, а в ушах раздалась английская речь.
— Вставай! — Болдуин тряс его за плечо. — Ну и горазд ты спать.
— Доброе утро. — Варламов сонно вдел ноги в ботинки и зашлёпал к речке. Стянул куртку и стал плескать в лицо холодную воду. Она быстро привела его в чувство, и утренний воздух показался приятно тёплым.
Варламов переоделся по-походному. Болдуин не стал разводить костёр — сварил кофе на портативной плитке и потягивал из кружки, сидя на складном стуле. Надвинутое на глаза кепи и чёрная борода придавали ему вид бывалого лесовика.
Покончив с кофе, положил на колени планшетный компьютер и стал подсоединять нечто, похожее на динамик.
— У тебя телефон есть?
Варламов покачал головой, пока не обзавёлся. Болдуин хмыкнул:
— Тогда в лесу не сможем поддерживать связь. Ладно, далеко не расходимся. Пей кофе и надевай рюкзак. Нам на тот холм.
Перед уходом Болдуин набросил на фургон маскировочную сеть.
— Всякие по лесу шляются, — проворчал он. — Не зная кода, не уведут, но напакостить могут.
Фургон слился с ветвями и стал незаметен. Перешли по камням речку и углубились в лес. Было приятно чувствовать рюкзак за плечами, вдыхать свежий воздух и запах прелой листвы. Деревья стояли незнакомые, и Варламов поинтересовался их названиями.
— Клён, каштан, — буркнул
Когда поднялись на холм, меж деревьев Варламов увидел белые домики городка.
— Брошенный, — мрачно сообщил Болдуин. — Зона близко, да и место уединённое, бандитам раздолье. Хотя они по лесу редко шастают, поживиться нечем… Нам вниз и на другой холм.
Когда забрались на второй холм, Варламов тяжело дышал, а Болдуину хоть бы что — бодро оглядывался. Вид был великолепный: солнце ещё невысоко поднялось над тронутыми желтизной горами, и в долинах лежали тени. Местами виднелись дороги, не нарушая впечатления безлюдья.
— И где тут олени? — перевёл дух Варламов. — Так и будем бегать за ними по холмам?
— Подожди, — ухмыльнулся Болдуин. — Давай спустимся немного.
На залитой солнцем поляне он скинул рюкзак и подал Варламову компьютер.
— Повесь на шею, динамиком наружу. Видишь, на дисплее высветилась клавиатура. Нажми на «звук».
Варламов тронул клавишу. Странный звук, похожий на громкое басовитое мычанье, возник в динамике и стал подниматься всё выше тоном, пока не вышел за пределы слышимости. Евгений глянул на Болдуина.
— Сейчас время гона, — объяснил тот. — Олени-самцы подзывают подруг. В самок нельзя стрелять, но на зов часто прибегают другие самцы. Отличишь от самки?
— Конечно, — улыбнулся Варламов. — По рогам. Олени и у нас водятся.
— Это голос молодого быка. — Болдуин проверил пистолет. — Может прибежать зрелый бык, чтобы отбить самок. Я спрячусь ниже, а ты оставайся. Звук включай изредка — раз или два. Если олень выйдет на тебя, стреляй. Целься, чтобы перебить позвоночник или по лопаткам — в сердце, иначе уйдёт. Он и без одной ноги бегает, будь здоров!
Болдуин подхватил рюкзак и скрылся. Варламов отыскал укромное место у раздвоенноо дерева, прислонился к стволу и стал ждать. В просветах листвы виднелись голубые холмы, солнце начинало пригревать… Через некоторое время Варламов включил звук. Могучее мычанье, всё выше и пронзительнее, понеслось над лесом и стихло.
У Варламова сильнее забилось сердце. Вспомнил читанные в детстве романы Фенимора Купера, и почувствовал себя Следопытом — удивительные приключения в девственных лесах Америки ожидали его.
Потом протрезвел. Эта земля не была девственной — три столетия индустриального развития прошли над ней, а вдобавок самая опустошительная в истории континента война. Природа устала от человека, и теперь сбросила его бремя и наслаждалась покоем. Что они делают здесь? Варламов вздохнул… И оцепенел, на прогалине в полусотне метров беззвучно появился олень.
Он выглядел так же, как виденный Варламовым на лесной дороге близ Кандалы, словно прибежал через тысячи километров северного безлюдья: длинные тонкие ноги, красивое туловище, голова с ветвистыми рогами.