В землях Заката
Шрифт:
Огромный трейлер сбавляет ход и еле ползёт: пожилой водитель тоже глядит на экран радара, но не слишком доверяет электронике.
Туман становится плотнее, уже не разглядеть пальцев вытянутой руки. Всё зыбко, неопределённо, словно туман размывает незыблемые границы между мирами. Тени деревьев расплываются, делаясь странными: земные ли это деревья?..
Варламов стоит на берегу. Здесь тоже туман — тёмная вода не колышется, и за ней сквозь дымку видны
— Мама? — неуверенно зовёт Варламов. Он хочет перейти к ней, тёмная полоса кажется совсем узкой, но вдруг чувствует, какой мертвенный холод исходит от этой воды.
Женщина поворачивает голову, и он судорожно вздыхает. Это не мама! Словно тончайшая жемчужная ткань струится перед лицом, и оно видно не отчётливо, но сразу приковывает взгляд Варламова странной, холодной, мерцающей красотой…
— Кто ты? — хрипло спрашивает он.
— Ты всё равно забудешь. — Сердце Варламова трепещет от мелодии этого голоса, но холод делается ещё пронзительнее.
— Твоя мать слишком часто приводила тебя сюда. — Женщина слегка улыбается, и от улыбки по туману словно прыгает волна света. — Ты нашёл дорогу, а значит, получишь помощь. Но я помогу лишь раз или два. Дальше Мою силу явят те, кого ты пожалеешь и кого полюбишь.
— Ты говоришь загадками, — неуверенно произносит Варламов.
— Тебе лучше найти отгадки! — От лица женщины словно полыхает молния, и сердце Варламова на миг останавливается, а туман относит во все стороны. — Отныне за тобою будет погоня. Слишком боятся тех, кто может приблизиться к Саду.
— Какая погоня?.. — спрашивает Евгений. И умолкает.
Странный звук раздаётся вдали — не сразу понимает, что гудит мотор автомобиля.
Варламов поворачивается, пытаясь что-нибудь разглядеть, но видит только, как летят прочь перья тумана.
Вдруг темнеет. Варламов оглядывается — но не видит ни женщины, ни чёрной воды, ни цветов. Стоит по колено в белизне, и смутные тени деревьев высятся с обеих сторон. Он дрожит от холода и оборачивается снова.
Шум нарастает, появляются два светлых пятна от фар.
Внезапно оскаленная морда радиатора выныривает из тумана, а выше обозначаются белые пятна лиц.
Варламов в отчаянии вскидывает руку, словно это может остановить мчащуюся машину.
Автомобиль налетает на него.
…И проезжает насквозь.
Какая-то
На лобовом стекле, куда радар выводит изображение дороги, внезапно пропадают летящие навстречу силуэты деревьев — вся электроника отказывает разом.
Водитель заколдованно глядит вперёд и не сразу замечает это.
В следующую секунду уже поздно.
Исчезает и дорога, машина несётся в серой пустоте.
Затем вспыхивает огромный костёр, и багровый туман кипит, пытаясь дотянуться щупальцами до искорёженной груды металла.
Из перекошенной кабины трейлера вываливается человек и, прихрамывая, убегает от адского пламени.
Больше движения нет, кроме пляски огня в тумане…
Он очнулся от холода, с ледяным ружейным стволом в руке. Красное зарево всё ещё стояло перед глазами. Варламов поморгал и с трудом пришёл в себя.
Не было ни дороги, ни страшного костра. Только серый туман за окном, да стёкла сочились холодом. Лязгая зубами, Варламов сунул руки под мышки и уткнулся подбородком в грудь. Он не хотел больше засыпать, не хотел видеть таких жутких снов, но опять задремал…
Во второй раз проснулся от света. Молочный туман стоял за окном, и в доме было очень тихо. Сразу вспомнился вчерашний день. Варламов встал и с ружьём в руке стал подниматься по лестнице.
Эрна лежала на кровати. Кисейный полог слегка колыхался, от открытого окна тянуло свежестью. И здесь за окном стоял туман, но был светлее, и сквозь перламутровое сияние проникал золотистый свет.
Джанет сидела рядом с кроватью, голова склонилась на грудь, как недавно у Варламова. Тотчас проснулась и, непонимающе глянув на Варламова, перевела взгляд на мать:
— Тише, Юджин. Она в пути. Я видела её на дороге. Она обернулась и помахала мне рукой.
На этот раз Варламов увидел семейный памятник Линдонов — мраморный монумент на зелёном лугу, с надгробиями вокруг. Церемония была многолюднее, чем похороны Сирина: должно быть, Эрну хорошо знали в городке. Варламова удивило, что у вырытой могилы поставлены стулья и все уселись на них.
Пастор повёл заупокойную службу непривычно, без пения и размахивания кадилом. Варламов мало вслушивался в слова: отрывки из Библии, случаи из жизни городка, в которых Эрна играла важную роль. Вдыхал запах свежевскопанной земли и смотрел на Джанет — печальную и одновременно какую-то просветлённую, словно чудный вчерашний свет всё ещё медлил на её лице.
Пастор прочёл последнюю молитву: «Пыль к пыли, пепел к пеплу. Да благословит её Бог!». Гроб опустили в могилу, и по доскам застучали комья глины. Так закончила свой земной путь мать Джанет.